– Деда, зачем ты Марте хвост заплел?
– Да разве ж это я?! Ласка в конюшне завелась, будь она неладна. Я уж давненько замечаю: и что это лошадь поутру потная? Козла бы нужно завести. Ласки, они, жуть как козлиного духа не переносят. Чем больше вони, тем лучше. Да где ж его возьмешь! Старых козлов в деревне не держат, молодняком обходятся. А от козлят-сеголеток никакой вони нет и проку, соответственно, тоже никакого. Придется капкан ставить.
– Деда, а какая она, ласка, большая?
– Да в том-то и дело, что маленькая. С твою линейку школьную.
***
Ольга второй день настойчиво сидела в конюшне. Очень хотелось увидеть таинственного зверька. Она удобно расположилась в центральном проходе у выгородки с ларем, из которого выдавали коням овес. Расположившись на неполном мешке с опилками, тихо читала, отмахиваясь от назойливого комарья. Хоть и каникулы, а столько нужно книг по списку прочитать! Бывает, интересные попадаются, бывает – хоть брось. Как сейчас, Дон Кихот. Никак он ей не нравился, хоть ты тресни! Плевалась, но читала. Как-никак школьная программа. Уж, если сейчас, летом, такую тягомотину не осилишь, то во время учебы руки, точно, до нее не дойдут. Первый день зря просидела – ласка не показалась. Вот и сегодня, дело уже к обеду, а все тихо. Только незанятые на работе кони, изредка фыркая, методично хрумкают сено, уже нового укоса, иссиня-зеленое и душистое. Где-то под ларем опять разодрались мыши. Писк и вереск на всю конюшню. Дед жаловался, развелось их в этом году несчитано. Вот, мыши выкатились в проход и опять сцепились, противно и пронзительно вереща. Хоть бы чуточку побоялись Ольги! И в этот момент откуда-то сверху, с лошадиной кормушки метнулась рыже-бурая молния. Хватанула одну мышь, придушила, бросила. Кинулась за второй, поспешно удирающей на коротких лапках под ларь. Догнала, хапнула уже чуть не за хвост. Не удержалась и вместе с добычей брякнулась на бок, только ярко-белое брюшко мелькнуло. Быстро перехватилась за шею, и мышь безжизненно обмякла у нее зубах, большая, жирная, со шкуркой, словно навырост, свободно свисающей с боков. Длина мыши – в третью часть тонкого, очень красивого зверька. Спинка у ласки немного сгорбленная, изящная головка сидит высоко. Ушки кругленькие, глазки черные. Блестящие, выразительные. Только что не говорит! Ласка удобнее подхватила добычу и метнулась с ней как раз в кормушку злосчастной Марты. Кобыла испуганно фыркнула и прянула от сена в сторону. Вторая мышь так и осталась лежать в проходе.
Ольга сидела, замерев. Вскоре ласка вернулась.
– Зверинька, миленькая, – мысленно умоляла ее девочка. – Ты такая красивая! Не убегай. Дай на тебя посмотреть.
Ласка унесла вторую мышь и больше не появилась. Ольга напрасно подождала ее еще около часа и побежала домой, делится с дедом увиденным.
– Дедушка, пожалуйста, не ставь на ласку капкан!– умоляла она, повиснув у старика на шее. – И козла не заводи, не надо. Она, ласка, хорошая. Она мышей у тебя в конюшне ловит.
– Мышей ловит, говоришь? – Задумчиво переспросил дед – и к Марте в стойло таскает? Гнездо у нее там, наверное. Детеныши. Штук шесть али семь, поди. До десятка бывает. Ласки, они, навадку имеют на добычу сверху прыгать. Вот и приладилась: по хвосту на лошадь заберется и катается, пока мышь не проскользнет. Тогда – сверху прыг на нее. Съест, али деткам утащит, и опять на лошади спину. Ну, дык, тут ничего удивительного, ежели всю ночь по спине кто-то бегает, не мудрено и вспотеть! Марта, она оводливая очень, щекотки страсть как боится.
