Обойдя здание с торца, мы встали в одну шеренгу с теневой стороны, возле большой тачки с полевой кухней.
– Вольно! Меня зовут Фаёз. – начал свою приветственную речь дежурный. – Вы заступите в наряд через полчаса и до этого момента должны будете принять все рабочие места у старого наряда. Наряд длится сутки до шести часов завтрашнего дня. Принимая рабочие места, особое внимание уделите чистоте. Что бы всё было вылизано и блестело, как у кота яйца. Что бы ни одной пылинки и соринки. Если что-то упустите, и примите рабочее место, с какими-то недочётами – на меня не обижайтесь, доделывать будете сами!
Ответом было гробовое молчание. Все прекрасно понимали, что ближайшие сутки будет трудно назвать самыми лучшими в нашей жизни.
– Всем всё понятно? – спросил Фаёз.
Мы обречённо протянули:
– Да-а-а…
– Если всё понятно – хорошо. Сейчас определимся, кто какие задачи будет выполнять.
И Фаёз медленно направился вдоль строя, пристально вглядываясь в лицо каждого.
– Ты и ты – будете в зале, накрывать на столы и убирать с них, ты – в хлеборезку. Ты – мясником будешь.
Указав на меня пальцем, дежурный бросил:
– Мойка!
Через пару минут все роли были распределены и Фаёз дал команду приступать к приёму наряда. Путёвку на мойку вместе со мной получил ещё один курсант. Я не знал, кто это, но помнил, что он был из первого взвода.
Фаёз распахнул дверь служебного помещения и скомандовал:
– За мной!
Мы последовали внутрь. Я сразу ощутил целый букет различных запахов от готовящегося бульона до вони прогнивших овощей и протухших яиц.
Проходя по длинному коридору, Фаёз периодически открывал двери подсобных помещений и указывал нам:
– Это хлеборезка! Кто у нас хлеборез? Давай, заходи! В овощерезку я кого назначил? Давайте оба сюда, принимайте чистоту!
В конце пути располагалась мойка. Это было достаточное большое помещение с плиточным полом, высоким потолком и стенами в кафеле с большими железными стеллажами для посуды. Прямо перед нами у стены располагались две большие металлические раковины. Перед каждой раковиной в стене было вырезано большое окно, для приёма и передачи лотков с посудой. Из помещения валил пар, было душно, как в бане, а на полу по щиколотку стояла вода. Возле каждой раковины, на перевёрнутых лотках, что бы не замочить ног, стояли мойщики, которые с унылым видом мыли подаваемую из окон посуду и складывали её в большие деревянные ящики, стоявшие прямо в воде на полу. «Живописная картина!» подумал я.
Мы недоуменно переглянулись с напарником.
– Ты первый раз в наряде? – спросил я.
– Да, а ты?
– Тоже.
– Весёлое местечко нам досталось!
– А то!
– Эй! – позвал я мойщиков.
Один из них повернулся к нам. Лицо его было красным от горячего пара, валившего из раковины, над которой он стоял.
– Мы новый наряд! – представился я. – Пришли на приём-передачу.
– Ну наконец-то! Сейчас, домоем посуду и сдадим! – был его ответ.
***
Через десять минут, я и Той, (так звали моего напарника) стояли у входа в мойку и наблюдали, как старый наряд, пытался избавиться от озера, образовавшегося в результате затора в канализации. Когда вода спала, очередь дошла до протирки полов. В этот момент заглянул Фаёз:
– Ну что, – спросил он нас с Тоем. – приняли наряд?
– Почти.
– А в чём дело?
– Они только что закончили. – ответил я и кивнул головой на вытиравших пол сокурсников.
Фаёз, не говоря не слова подскочил к мойщикам и наградил обоих пинками.
