– Не знаю. – смотря прямо в холодные серые глаза капитана произнёс Славик.
– Нужно было сказать: «Есть семь суток гауптвахты, товарищ капитан!». А что бы ты ещё лучше это запомнил, мы подправим тебе причёску прямо перед строем. Всё равно на гауптвахте придётся тебя стричь наголо.
Колесников огляделся вокруг.
– Старшина! – громко позвал он.
Раис, подбежал к офицеру, и подобострастно заглянул ему в глаза, ожидая дальнейших указаний.
– Старшина! – повторил Колесников.
– Слушаю товарищ капитан!
«Слушаю и повинуюсь!» мысленно передразнил я его.
– Позовите мне непосредственного командира Лапаева!
– Сержант Мирзаев!
Фарход вышел из строя.
– Найдите станок для бритья! – обратился к нему Колесников.
Поиски заняли несколько минут. Когда замкомвзвода протянул ему «инструмент», Колесников поморщился и отрицательно покачал головой.
– Это не мне! Это Ваш подчинённый? Вот своими руками и брейте его!
– Товарищ капитан, может тазик с водой принести или мыло? – осторожно спросил Раис. – Насухо вряд ли получится!
– Может ещё парикмахера вызвать из салона? Насухо брейте! – был ответ офицера.
Фарход подошёл к Лапаеву, присматриваясь несколько секунд к его шевелюре, а затем полоснул станком по его голове.
– Макушку только брей! – скомандовал Колесников. – По краям оставь волосы! Пусть так ходит, как пугало, что бы больше не повадно было! И пусть все смеются над ним!
Несмотря на то, что Фарход был выше ростом, брить Лапаева ему было не совсем удобно. Положив руки ему на плечи, он с силой надавил. Подавленный Лапаев даже не сопротивлялся – он опустился вниз на колени, свесив голову. Фарход, продолжил своё дело, водя бритвой по макушке несчастного. Делал он это, видимо без особой осторожности, потому что вскоре струйки крови потекли с разных сторон на лицо Славика. Они сбегали с макушки быстрыми ручейками, и капали вниз, окропляя землю. Всё это время Лапаев, стоял на коленях с опущенной головой, не издав ни звука. Ни один мускул не дрогнул на его залитом кровью лице.
– А ну-ка, отойди! – сказал Колесников Фарходу, желая самолично убедиться в том, что его приказ выполнен должным образом. Он наклонился, рассматривая макушку будущего арестанта. Она была полностью выбрита, волосы торчали только широкой полосой по бокам и на затылке.
«Причёска как у Ленина» подумал я.
Удовлетворённый результатом, Колесников скомандовал.
– Встать!
Лапаев покорно поднялся с колен.
– Привести себя в порядок! Пять минут времени! Бегом марш!
Затем, повернувшись к Раису, капитан отдал распоряжение:
– До вечера пусть со всеми занимается строевой подготовкой. А после вечерней поверки сопроводите его на гауптвахту. Там дежурный офицер Алаев. Скажите, пусть сразу его оформляет, завтра я подпишу и передам соответствующий приказ.
– Есть товарищ капитан! – сказал Раис и задумчиво посмотрел вслед Лапаеву, который побежал в сторону умывальника.
Колесников некоторое время стоял и молча смотрел на нас. От его пронизывающего пристального взгляда становилось как-то не по себе.
– Я надеюсь всем всё понятно. – громким голосом произнёс он.– Это самое мягкое наказание, которое может последовать за самовольное оставления расположения военной части! Меры, которые последуют в дальнейшем, будут намного строже!
Убедившись, что всем всё понятно, он отчеканил своим металлическим голосом:
– Ровняйсь! Смирррно! Продолжать занятия по строевой подготовке!
