– Ты что так долго возишься? – накинулись на меня мои друзья, когда я выбрался наружу.
– А что?
– Построение уже объявили.
– Ну, тогда идём. А долго меня не было? – спросил я, на бегу отдавая поднос наряду из столовой, который всё это время ждал меня вместе с остальными, бросив ему: – Спасибо, брат!
– Минут пятнадцать. – ответил семенящий за мной Горкин.
– Ну как виделся с Лапаевым? – поинтересовался Соловьёв.
– Ну да, конечно!
– Ну и как он?
– Плохо. Я думаю, семь дней не протянет.
– Заболел что ли?
– Да нет, не заболел. Условия там ужасные, да и по ночам очень жутко. Глаз не сомкнёшь. Ты же знаешь Лапаева, он сам по себе какой-то подавленный, а теперь вообще сник.
– Что будем делать? – включился в разговор Диман.
– Надо подумать. Но однозначно, что вызволить его оттуда, не в наших силах.
Мы добежали до плаца, и каждый направился к своему взводу.
*
Когда построение закончилось, я вдруг почувствовал, что кто-то потянул меня за рукав. Обернувшись, я увидел, что это был Сапа.
– Эй, к тебе пришли! – полушёпотом сказал он.
– Кто? – в недоумении спросил я и моё сердце отчаянно забилось.
– Не знаю. Но мне передали, что тебя ждут на КПП-2.
От волнения забыв его даже поблагодарить, я стремглав кинулся на контрольно-пропускной пункт. Неужели ещё кто-то помнит обо мне? Неужели связь с остальным миром для меня ещё не потеряна окончательно?
Через минуту я уже стоял перед большими железными воротами, пытаясь найти возможность, как бы мне выбраться наружу, ведь в вечернее время все свидания для курсантов были запрещены. Ну, во всяком случае, для первого курса. До вечерней проверки ещё оставалось минут двадцать. Сколько это, много или мало? В любом случае, нужно было действовать быстрее. Сжав кулаки, я решительным шагом направился к воротам.
– Стой! – послышался грубый окрик с пропускного пункта.
Я послушно остановился.
– Куда идёшь?
Я подошёл к постовому, который вальяжно стоял с автоматом наперевес и насвистывал какую-то весёлую мелодию. «Не свисти – денег не будет!» подумал и вслух произнёс:
– Ко мне пришли.
Автоматчик прекратил свист, и с важным видом продекларировал:
– В вечернее время никаких свиданий! Ты разве этого не знал, дух?
Я только набрал воздух в лёгкие, чтобы попытаться объяснить ему, что мне это очень необходимо, как вдруг неожиданно, рядом с нами, словно из-под земли, вырос ещё один второкурсник. Китель его афганки был расстёгнут наполовину, высокие офицерские хромовые сапоги блестели, а панама с загнутыми полями была надвинута на лоб, скрывая лицо.
– Пропусти! – спокойным голосом обратился он к автоматчику.
Это был Самар! Я узнал его по голосу.
– Да, но… – неуверенно попытался возразить постовой.
– Это мой братишка. Я за него отвечаю!
Видимо это фраза являлась своеобразным паролем у «черпаков». Постовой отошёл в сторону и сухо бросил мне:
– Проходи!
Повернувшись к Самару, я искренне поблагодарил его и шагнул за ворота.
Уже смеркалось, но свет фонарного столба ярко освещал небольшую площадку возле КПП. Прямо передо мной в лучах ночного света стояла Карина. Её длинные черные волосы развевались под дуновениями приятного вечернего ветерка.
– Карина? – в недоумении спросил я.
Она ничего не ответила, а только подошла ближе с интересом разглядывая мой «прикид». По правде сказать, после продолжительных хозработ на солнцепёке и ежедневной муштры, вид у меня был не важнецкий.
