Сбоку шаркнули усталые шаги. Из-за свежепокрашенной колонны вышел Дунман.
– Моё почтение, благовестник!
– Сиди-сиди, брат мирской! – Дунман ласково улыбнулся и присел на лавку подле Торна. – Я нарушил твой благочас?
– Будьте покойны, я уже закончил.
– Хорошо! Как твоя дочь? Не видел её сегодня с тобой.
– Моя дочь… она пристроилась прачкой на постоялом дворе. Как вы говорили потребно много трудиться ради новой жизни.
На виске задёргалась венка.
– Рад, очень рад! Скажи, брат мой, тебя что-то тревожит?
Торн покосился на жреца. Удивительно, но тот даже не смотрел на него. Беспокойство собеседника старец словно просто почувствовал.
– Я…. Вы правы, благовестник. Последние дни выдались сложными.
– Поделись. Великая мудрость учит – тягота облегчается, становясь общей.
Торн замялся. Обмана становилось нестерпимо много. Но как же клятва? Как же безопасность Дабби?
– В последние дни… мне пришлось обманывать людей.
– Ложь, значит. Она точит твою душу?
– Да, мудрейший.
– Скажи-ка, если бы те, кого ты обманул, узнали правду, они поступили бы иначе?
– Я…
– Их жизни переменились бы? Сделались бы лучше?
– Я не знаю, мудрейший.
– Так подумай. Постарайся найти ответ. Твой обман не больше и не меньше чем обычные слова. Важны помыслы, а ещё важней поступки. Ты обманывал со злобой в сердце?
– Нет, благовестник!
– Доставила ли твоя ложь страдания иным людям?
– Нет, мудрейший. Совсем нет.
– Вот тебе и ответ. Важно вершить благие дела. Соврал ты ведь ради чужого блага? И вреда не нанёс вовсе? В твоём обмане не больше дурного, чем в истории барда, стремящегося небылицами сподвигнуть людей на подвиги и добрые деяния.
– Я… я не думал об этом с такой стороны. Спасибо вам! Спасибо от всей души! Ваша мудрость велика!
– Какая там мудрость! Я лишь помог посмотреть на твою горесть под иным углом.
***
Вельд ступал по закрученным улочкам Флорвира. Не быстро, не медленно, в ритме самого города. Утром, пройдясь до банка и заглянув на Нарядный рынок, следопыт прочувствовал темп местных улиц. Ощутил ногами, как надо идти, запомнил глазами, куда надо смотреть, почувствовал волосами, каким дуновениям надо поддаваться.
Тёмно-зелёный плащ, ставший родным, словно вторая кожа, мерно колыхался в такт шагам. Сперва закралась мыслишка оставить дома, да быстро отсохла. Скрывать следопытское братство уже нет никакой пользы. Выгода же от признания может набежать. И уважение, и интерес, в игре всё сыграет на руку. Из оружия порешил оставить лишь кинжал. Учредители местных правил вряд ли станут особо рьяно протестовать против клинков, однако порядочность есть порядочность. Кинжал же дело незаметное. И смертоносное. Прелестно!
Лёгкие доспехи сменились на серебристую рубаху и свободные коричневые брюки. Торгаш уж слишком настойчиво предлагал обновки, почти отбив всякое желание покупать, но обещанная скидка вновь раззадорила. Дольше всего пришлось сыскивать перчатки. Удобные, с обрезанными пальцами, не хлипкие, не душащие кожу. Лишь под конец поисков нашлась добротная пара.
Дом ювелира Осика взаправду знал каждый. Дорога оказалась длинной, зато не мудрёной. Делец устроился отлично. В самом краю Звёздного района, соседствуя с Ветряным. Осик всё ещё был со своими, но уже подтягивался к лордам, имеющим власть. Прекрасное место дабы завязывать знакомства.
Сам дом лишь подтверждал сие стремление хозяина. Одноэтажная постройка раскинулась широко в стороны. Простора для приёма гостей хоть отбавляй. Сад встречал уютными лавочками и крошечным прудиком. Ведущие лёгкие, улучшающие настроение беседы аристократы здесь представлялись сами собой.
