– Они предлагают временно пожить у них.
– Ладно, присмотрим тебе пустой дом в посёлке. А ты приглядись к девке. Ольга живёт одна в большом доме. Родители-врачи на фронте погибли. И жильё тебе будет, и ей помощник в доме. Понимаешь, крестьянский дом без хозяина – сирота.
* * *
Выйдя из здания, Ефим увидел Ольгу, сидящую на скамейке, и подошёл к ней.
– Что сидишь? Думаешь, писать заявление об уходе или нет? Может, меня ждёшь? – и он громко рассмеялся.
– Ещё чего! Просто сижу, отдыхаю.
– Андрей Иванович сказал, что у тебя дом большой. Пустишь на постой? Не теснить же многодетную семью в бабушкином доме.
– Ты внук Серафимы Петровны? Что не объявлялся раньше? – с подозрением спросила она.
– Я в детстве с родителями приезжал из Польши.
– А на похороны? Мы думали, что она одинокая.
– Мою семью расстреляли потому, что они были евреями, а я с фашистской гадиной воевал.
– Расстреляли? И мать? Она же русская.
– Она любила отца и моих сестёр, поэтому разделила с ними участь.
– Ладно, пойдём. Потом расскажешь о себе. Где твои вещи?
* * *
Каждый день после работы Ефим занимался ремонтом дома Ольги Семёновны. Вместе с соседом дедом Егором починил кровлю и крыльцо, перебрал штакетники забора, построил просторную баню, в которой пахло сосной.
– Олёнок, давай проверим баньку. Я веники навязал. Истопить?
– Истопи, проверим. Я люблю париться, а ты?
– Ещё не знаю. Я в Польше жил в городе. Спасибо деду Егору, научил печь класть.
Дед Егор парил Ефима в жаркой бане ароматным берёзовым веником. После бани Ефим почувствовал лёгкость во всём теле и подумал: «Получилась чудо-банька!»
Женщины, чьи мужья не вернулись с фронта, с завистью смотрели на счастливую Ольгу и всё время спрашивали её: «Когда же будет свадьба? Давно наше Заманихино не гуляло с размахом». Однако Ольга Семёновна всё отмалчивалась и хитро улыбалась.
Она стала привыкать к мужскому присутствию в доме. По-особому смотрела на постояльца – работящего, немногословного, доброго и очень заботливого. Ничего, что немного старше её и в его смоляных волосах есть седина. Он худощавый, но красивый лицом. Его пушистые усы забавно шевелились, когда он с задором смеялся. Однажды Ольга поймала себя на мысли, что влюбилась и хотела бы с ним прожить всю жизнь. Ей было хорошо с Ефимом.
Они не заметили, как их доходы объединились, вместе стали строить планы на приобретение необходимых вещей в дом, будто уже были мужем и женой. А в канун Дня Победы Ефим сделал Ольге предложение, и они расписались. Справили скромную свадьбу – не напоказ, понимая, как вдовам посёлка будет тяжело видеть их семейное счастье.
* * *
Утром перед работой, во время завтрака, Ольгу Семёновну стошнило.
– Что случилось? Ты заболела? – с тревогой спросил Ефим.
– Фимочка, мне кажется, я беременна.
– Правда? Олёнок, я так рад! Сходи к фельдшеру, проверься. Если подтвердится, ты сделаешь меня самым счастливым человеком в мире. Я люблю тебя!
Он крепко прижал к себе жену, пощекотал своими усами и нежно поцеловал.
Всю рабочую смену Ефим Иванович не мог думать ни о чём другом. Молил Бога о том, чтобы догадка его жены подтвердилась. Он станет отцом – как это прекрасно!
Бог услышал его молитвы. Ольга Семёновна была на третьем месяце беременности.
Дома они вдвоём накрыли праздничный стол и отметили знаменательное событие в их совместной жизни.
– Если родится сын, назовём Иосифом, Ёсей, в честь моего отца. Согласна?
