Следствие ведёт сердце - страница 24

– Наговорился? Можем ехать? Там же девушка в гараже осталась, живая, может быть, ещё.

– Наговорился, – передразнивает он. – Только тачка эта не Нишинкова. Он вообще вряд ли бы смог быть за рулём.

– Почему? – удивляюсь я. – Возраст, конечно, почтенный, но это не исключает…

– Ну, если зомби существуют и научились водить машины, то может быть. Помер он уже, прости господи, как два месяца. Разговаривал с его дочерью сейчас, и если бы она могла выпучить глаза через динамик, то уже сделала бы это. Отродясь у них такой машины не было. Дед вообще не водил никогда.

В салоне автомобиля повисает напряжённая тишина, нарушаемая лишь равномерным гулом двигателя.

– Пахнет подставой. А где его похоронили, не спросил?

– Хочешь цветочки занести? – удивляется он.

Но, заметив мой уставший взгляд, который ясно даёт понять, что на сегодня шуток было предостаточно, он продолжает:

– На Можайском кладбище. Но я туда не поеду. Ещё я Касперов не ловил.

– Ладно, заедем туда завтра. Сейчас проверим тот гараж и…

– И всё! Потом у нас плотный и вкусный, я надеюсь, ужин! Поздравим Антошку, а заодно и на девицу глянем. У тебя пушка с собой?

– Нет.

– Может, тогда завтра в гараж смотаемся? А если они вооружены? Или их там целый табор? Или…

– В офисе нас ждёт кое-что пострашнее, если мы не поедем, поэтому гони давай, если хочешь успеть не к объедкам.

Всю дорогу мы ехали молча. Макс грезил, как будет наслаждаться сочным шницелем, который станет его утешением за этот муторный день, а я погружался в мысли о Владе, словно в бездонный омут. Опять. Не верилось, что она жива, что её нашёл не я, а Антон. Где? Как давно? Эти вопросы терзали меня, не находя выхода. В голове кружились обрывки воспоминаний о наших днях, о её улыбке, которая могла осветить самую тёмную ночь, и о смехе, который звучал как мелодия, наполняющая сердце теплом.

Её смех, её улыбка – всё это казалось мне далёким, но таким близким, словно я мог протянуть руку и прикоснуться к этим моментам. Вспоминал, как мы гуляли по парку, держась за руки, как сидели у костра и делились детскими мечтами, как она рассказывала мне о своих планах на будущее. В эти мгновения чувствовал, что она рядом, что её сердце бьётся в унисон с моим.

Но реальность была жестокой, стоило мне моргнуть посильнее.

Макс, заметив моё состояние, попытался завести пару раз разговор, но я лишь отмахивался, не желая делиться своими мыслями. По прибытии на нужный адрес выяснилось, что гараж был плотно закрыт изнутри. Наши тщетные попытки взломать замок вызывали лишь смех у бродячих собак. Однако снаружи и внутри гаража царила гробовая тишина, нарушаемая лишь нашим учащённым дыханием.

Это означало лишь одно – за дверьми уже никого не было.

Мы опросили свидетелей в округе и попросили их немедленно позвонить по оставленному номеру, если кто-то будет замечен возле гаража. И вот сейчас, когда Макс сворачивает с основной дороги на дублёр, я задаюсь вопросом: «А где же решил отметить свой подвиг наш герой?».

Мне всё же стоит посмеяться над иронией его выбора ресторана. Ведь здесь только одно заведение, и это…

– А вот и «Мозаик»! – радостно восклицает Макс, резко паркуя рабочую «Гранту» у входа.

С каждым шагом, приближающим нас к ресторану, я всё отчётливее понимаю, что выбор был не случаен. И чёрт бы его побрал. Этот ресторан – настоящий оазис вкуса и стиля. Именно здесь я планировал сделать предложение своей девушке, но она исчезла, словно дым. Прямо из моих рук. Каждый уголок этого места напоминает мне о нашей любви и о том, как быстро она может исчезнуть, оставив лишь воспоминания и незаживающие раны.