Следующая конвергенция. Будущее экономического роста в мире, живущем на разных скоростях - страница 7

Я РОДИЛСЯ в 1943 г., во время Второй мировой войны. Близилось окончание бурного в военном и экономическом отношении полувека – непростой эпохи, на которую выпали две великие войны и одна Великая депрессия. Это время для многих стало настоящим кошмаром. Середина века явилась концом кошмара и началом новой, совершенно революционной эпохи.

Промышленная революция началась в Британии в конце XVIII в. Ко времени Второй мировой войны она продолжалась уже 200 лет. До наступления промышленной революции на протяжении целого тысячелетия темпы роста во всем мире были, по современным стандартам, ничтожными. Но затем в Британии, а вслед за нею в странах континентальной Европы, Северной Америки (США и Канаде), а также в Австралии и Новой Зеландии темпы роста ускорились. По сегодняшним меркам, эти темпы не были ошеломляюще быстрыми, составляя около 1–2 % в год. Однако за длительный срок в два столетия этот рост и его научно-технические основания стали причиной огромных различий доходов в странах, которые сегодня мы называем индустриальными (промышленно развитыми), и остальном мире.

Эту точку перелома и внезапного изменения направления развития можно увидеть на знаменитой схеме, построенной выдающимся американским историком экономики и лауреатом Нобелевской премии по экономике Робертом Фогелем. Такая картина отражает рост населения, который опирался на стремительно увеличивающуюся производительность растущих экономик.

Но выгоду от этого роста получало население весьма немногих стран, представлявших как тогда, так и теперь примерно 15 % населения Земли. Другие 85 % жителей планеты не чувствовали особых перемен к лучшему. Известное исключение составляли отдельные регионы Латинской Америки. Ниже мы вернемся к этому обстоятельству. Остальной мир, охватывающий всю Африку и Восточную и Южную Азию, прозябал в бедности. Как правило, средний доход не превышал одного доллара в день. Подавляющее большинство людей проживали в сельской местности, занимаясь натуральным хозяйством и тесно связанными с ним видами деятельности.

До 1750 г. жизнь большей части мира была подобна жизни 85 % населения Земли в 1950 г. Люди были бедны и жили в условиях, по большей части застойных в экономическом и технологическом отношении. Богатыми были очень немногие, владевшие землей или другими активами или обладавшие политической, экономической или военной властью. Различия между странами были невелики. Континентальная Европа и Китай не слишком отличались друг от друга с экономической точки зрения. По мнению ученых, во времена династии Мин (1600 г.) доход на душу населения в Китае превышал доход на душу населения в Европе, хотя, по современным меркам, не намного.

Хотя Германия и Япония имели экспансионистские цели в ХХ в. (Германия – в промышленно развитом мире, японский же экспансионизм имел более выраженный колониальный оттенок и возник в той части света, которая еще была доиндустриальной), военное поражение обеих этих держав помешало достижению поставленных ими целей. Во всем остальном мире уже шел демонтаж колониальных структур. После Второй мировой войны колониальные империи были полностью ликвидированы, в результате чего возникли десятки новых государств разной величины и очертаний, каждое из которых начало порой тернистый и непростой путь становления новой нации. С чисто экономической точки зрения некоторые из этих новых государств должны были бы стать частями других, более крупных. Но в конце колониальной эпохи мало кого заботила экономическая жизнеспособность. Колониальное прошлое, география и племенные различия должны были сказаться на итогах деколонизации сильнее, чем экономическая рациональность или здравый смысл. Наследием этого периода стал мир, состоящий из более чем 200 стран, многие из которых обладают малой экономической жизнеспособностью. Кроме того, во многих этих государствах нет чувства национальной или гражданской общности. Построение необходимых основ национальной идентичности и единства оказалось трудным делом.