Слепота бывает разной - страница 10

  Мы этим, конечно, пользуемся.

  Класс гудит, как улей. Кто-то разговаривает, кто-то уткнулся в тетради, старательно дописывая домашку, а кто-то лениво листает телефон под партой, периодически кидая взгляды на дверь – ждёт, когда можно будет снова «сходить в туалет». Эти товарищи делают это по несколько раз за урок, и бог знает, чем они там занимаются.

  Я вздыхаю. Мне скучно. Скучно так, что хочется заорать или выбежать в коридор и пробежаться по нему со всей дури – просто чтобы хоть как-то разогнать это липкое ощущение бессмысленности.

  Лениво веду пальцем по краю парты, вырисовывая невидимые круги. Уроки есть – когда же они заканчивались? – но делать неохота. С первых минут в животе неприятно сжимается, не позволяя сидеть на одном месте.

  Да, могла бы поговорить с Иркой, но между нами пропасть в два ряда. А пересаживаться нельзя – если Ангелина Семёновна зайдёт и увидит, то сразу устроит скандал. А он никому не нужен.

  Ирка, судя по её лицу, скучает не меньше. Напротив неё – Вера, та ещё молчунья, с ней и пару фраз промолвить сложно. Попробуй что-нибудь сказать – в ответ только невнятное «угу» или кивок. Ужас.

  Мы встречаемся взглядами с Иркой и одновременно вздыхаем, грустно улыбаясь друг другу.

  Я оборачиваюсь. Матвей, конечно же, сидит, уткнувшись в свои записи. Наверняка снова химия или биология. Вечно он там. Как вообще можно столько учиться?

  Я закатываю глаза.

– Леонтьев, да сколько можно? – восклицаю я нарочито громко, чтобы он точно услышал.

  Кто-то из одноклассников бросает на меня быстрый взгляд, но тут же снова уходит в свои дела.

  Матвей поднимает на меня спокойный взгляд, как будто только что очнулся.

– Уроки сами себя не сделают, – отвечает он, пожав плечами. – У меня экзамен скоро.

– Экзамен через несколько дней, а не прямо сейчас, – раздражённо фыркаю я. – Тебе что, вообще никогда не бывает скучно?

  Он снова пожимает плечами.

– У меня нет времени скучать.

– О, да конечно! – я скрещиваю руки на груди. – Давайте срочно выдадим Леонтьеву премию гения!

  Матвей усмехается, но всё равно не откладывает ручку.

– Да и тема интересная, – говорит он, поворачивая ко мне исписанный аккуратным, почти трепетным почерком лист.

  Я смотрю на него с подозрением.

– Леонтьев, серьёзно? – я демонстративно откидываюсь назад. – Ты же понимаешь, что я не вундеркинд, как ты?

  Косым взглядом пробую разобрать написанное. И… ничего не понимаю. Вообще ничего.

– Хотя, – поджимаю губы, – удивительно, что можно что-то разобрать. Почерк врачей же обычно нечитаемый, так?

  Он усмехается, но не спорит.

– Может, лучше поговорим? Или, не знаю, сыграем во что-нибудь?

  Он поднимает бровь.

– Во что, например?

– Ну… хотя бы в «Города» сыграем? Или в слова наоборот?

– Господи, ну ты и фантазёр, – он качает головой, но в глазах появляется тёплый блеск.

  Я чувствую, как уголки губ сами собой поднимаются в улыбке.

– Ну а что? Давай хотя бы так, чем ничего.

– Ладно, – нехотя соглашается он. – Только если ты первая начнёшь.

  Я поджимаю губы.

– Москва.

– Амстердам.

– Милан.

– Неаполь.

– Львов.

  Мы быстро перекидываемся названиями, но чувствуется, что игра Матвея не особо увлекает – он отвечает без раздумий, будто делает очередное задание. Это меня раздражает.

– Ты вообще играешь или просто повторяешь названия городов, которые знаешь? – прищуриваюсь я.

  Он пожимает плечами.

– А в этом разве есть разница?