Время уже близится к вечеру, и я решаю что-нибудь приготовить. Хорошо, что плита не электрическая, и газовый баллон наполнен. В кухонных шкафчиках нахожу муку, сахар и соль. Завожу тесто на оладьи. В ход идут остатки молока, уже прокисшего, и яйца, которые я привезла. Разобравшись с плитой, жарю оладьи и чищу овощи на суп. Делаю всего понемножку, чтоб потом не оставалось и не портилось.
К концу дня оглядываю фронт своей выполненной работы. Да уж, я сегодня отменная хозяйка! Ноги гудят, а сама я чувствую себя очень грязной и липкой. Но это стоило того.
Захожу в спальню. Он всё лежит в одной позе, не двигаясь. Даже никак не реагирует на скрип пола подо мной. Хотя, я шумлю тут весь день, уже надоела ему. За всё время он выходил из дома всего раз. Шёл вконец участка, туда, где стоял деревянный уличный туалет. Ну, и когда я убиралась в его комнате, он демонстративно уходил в зал. Ха, нашёлся тут обиженный!
– Снимай обувь, теперь здесь можно ходить разутым, – говорю ему спокойно.
– Мой дом, как хочу, так и хожу, – сразу летит в ответ грубость.
Пожимаю плечами и стягиваю с него обеими руками ботинки. Он не успевает даже ничего сделать.
– Ты охренела?! Кто тебе позволил?
Иду к выходу и ставлю его ботинки за дверью. Возвращаюсь и вижу, что он уже поднялся с кровати.
– Они будут стоять на крыльце. Одевать их не трудно. Ты справишься.
– Откуда тебе знать?! Легко было бы тебе обуваться с закрытыми глазами?
– Уверена, что нелегко… – сдержанно отвечаю.
– Как же ты меня достала! – с раздражением выпаливает он.
Заставляю себя молчать. Обида подкатывает, но я лишь закрываю глаза. Вдох-выдох. Я не опущусь до препирательств.
– Я сварила суп и пожарила оладьи. Осторожно, не обожгись…
С этими словами я покидаю дом, где мне не рады.
Дома я себя ругала за свою сердобольность. Беспокоюсь совершенно о незнакомом человеке. Сдался он мне. Пусть о нём социальные службы заботятся… Только он к ним не обратится. Гордый слишком. Можно, конечно, самой сходить, рассказать о проблеме. Но толку не будет. Этот человек не позволит, чтоб ему кто-то помогал.
Но мне же позволил… Да, выгонял, орал, угрожал. Однако, мне кажется, что в глубине души он благодарен за помощь. А может, мне просто хочется так думать.
Ещё бабушка с расспросами одолела. Она резко изменила своё отношение к ситуации. Теперь её стала тоже волновать судьба слепого парня. Видимо, свой характер я унаследовала от неё. Вечно мы с ней за всех переживаем. Она и посоветовала мне помочь восстановить в его доме воду и свет.
"Добро всегда возвращается!" – философски сказала она.
Я забрала у него с крыльца квитанции и сходила на почту. Отстояв в очереди, оплатила долги. Даже не раздумывала, хоть и сумма накопилась приличная. Ему эти деньги нужнее. Олегу. Бабушка сказала, его так зовут. Но мы с ним даже не познакомились. Только ругались…
Новый день, и снова я еду к нему. Это уже входит в привычку. Я спешу туда, откуда меня постоянно прогоняют. В этот раз я застала его стоящим на крыльце. Мне даже на миг показалось, что он специально вышел проверить, не явилась ли я и сегодня. Но едва я слезла с велосипеда и поспешила к дому, как на меня снова обрушилась порция раздражения.
– Уйди ты уже! – заорал он. – Неужели, не понимаешь, что я из-за тебя чувствую себя ещё более жалким?!
Хм, про это я не подумала. Я вообще не очень понимаю, что у него там в голове. Стыд, гордыня, презрение… Не знаю, как случилось с ним это несчастье, но надо жить дальше.
