Мои блуждания по комнате со стороны казалось странными. А мне на несколько мгновений представилось, что вновь вернулся в детство. И сейчас бегаю по квартире, завязав глаза маминым платком. Играю с соседскими детьми в прятки. Но разница была в том, что мамин платок мог снять в любую минуту. Снова увидеть солнце, небо и счастливую улыбку мамы. Но этот платок, который надела жестокая судьба, стащить уже никогда не могу.
Я как будто попал в незнакомый для меня мир, весь наполненный звуками, насквозь пропитанный запахами. Но, увы, в нем не было ни одной искорки, ни единого, даже маленького, проблеска света. Только полный мрак.
Я потихоньку обхожу комнату, ощупывая стены и предметы. Здесь ничего лишнего. Стол, пара стульев, кровать, шкаф. И кот. Но я все-таки ухитрился несколько раз довольно чувствительно удариться, то о ножку кровати, то о стул, то зацепиться о дверцу шкафа.
– Вот черт! – Ругался каждый раз, но моим ушибленным пальцам от этого легче не становилось. Хорошо, что Маркиз, не глупый котик, догадался улечься на кровать, и не путался под ногами. Умный кот сразу смекнул, что рискует отдавленным хвостом, или лапой. Поэтому с высоты подушек величаво наблюдает, как, большой и сильный мужик, способный отправить в нокаут быка средней величины, словно слепой котенок, натыкается на мебель и стены. И ругается не хуже речного грузчика.
Но нет худа без добра, а добра без худа. Я совершенно случайно на холодильнике обнаруживаю маленький радиоприемник. Наверное, бабулька слушала тарахтение по вечерам, когда избавилась от зомбояшика. Владелец сменился. Теперь я буду включать музыку по вечерам. Моя любимая волна радиошансон. Она возвращает лет на десять назад, в те времена, когда был богат, здоров и счастлив. И в душе не было страха перед будущим. Наконец, мне надоело бесцельно бродить по комнате, и ушибать пальцы, натыкаясь на мебель. Я заглядываю в холодильник. И, нащупав пару бутербродов с сыром и колбасой, принимаюсь жевать. Не забыв при этом бросить несколько лакомых кусочков Маркизу. Да, нормально устроился престарелый попрошайка. Сидит под столом, трескает колбасу. Хотя я тоже не бедствую, можно сказать. Что ни говори, а мне просто сказочно повезло. Есть крыша над головой. Соседей в квартире мало. Один только старик, дядя Петя. Но его не было слышно до самого вечера. Видать пошел по своим делам. А я улегся на кровать около Маркиза. Старый кот умостился на руку, и от удовольствия громко мурлыкает. Я почесываю за ушком.
– Что, Маркиз, мир, дружба, жвачка? Котяра принимается перебирать лапами, и мурлыкать еще громче. Видно, признает меня за хозяина. – Эх, ты, мое черное одноглазое чудовище! – Грустно вздыхаю. Да, я не ангел, и не святоша. Люблю выпить хорошего вина, срезаться в картишки. Я давно не верю в такие бредни, как любовь. Людишки полны всякого дерьма. От них можно получить удар в спину. При том в самый неподходящий момент. Я перестал верить людям. Может, поэтому живу, как волк-одиночка.
Да, я не монах-затворник. В моей жизни было много женщин. Но все прошли стороной, исчезли, как будто растворились. Ни одна не задержалась у меня в душе. Ни одна из них не заставляла учащенно биться сердце, как та, что осталась за больничной дверью. О, как сейчас не хватало мягкого голоса, и прохладной руки, которая так часто касалась разгоряченного лба. Особенно остро не хватало общения с моим ангелом сейчас, когда остался один на один со своей болью. Что я могу дать этой женщине? Я, как нищий, живу одним днем. У меня нет будущего. Поэтому лучше забыть голос, прикосновения прохладной ладони, аромат апельсин. И больше о ней не вспоминать. Она должна исчезнуть из моей жизни навсегда. Так будет лучше. Для меня. Для нее. Для нас обоих.
