– Круто!
– А ты как думал! Слышал про «эмки»? Те, что «черными воронками» называли? Так вот мой старичок примерно в те же времена народился. Даже чуть пораньше «Родины» и «Чайки».
– Какой еще «Родины»?
– А это у нас первую «Победу» так именовали. Только машины – их ведь продавать приходилось, вот и соображай… В общем, переименовали «Родину» в «Победу».
– А есть разница? – Генка ухмыльнулся. – По-моему, наши машины – все равно лом, как их не называй.
– Мал ты еще, бача, – спокойно отозвался водила, – потому и не знаешь, что была у нас тоже своя эпоха расцвета. Горьковский-то автозавод не кто-нибудь, а фордовские спецы построили. И машины у нас в то время были получше европейских. Возьми ту же «Волгу» ГАЗ-21, – ну, чем плоха? Автоматическая коробка передач, дизайн, отделка! Конфетка, а не машина! И «Чайка», между прочим, была не хуже. Если б не тугодумы за щербатой стеной, весь мир завалили бы своей автотехникой.
– Чего ж не завалили?
– А это ты у кого повыше спроси. Я страной не командовал, я машины собирал. Вот этими самыми ручками.
Гена снова покосился на допотопного вида грузовик.
– Где ж вы набрали таких деталей?
– Известно где, – на свалке. Есть тут неподалеку клондайк местный, – поискать, так еще не такое можно найти. – Водитель глянул на простенькие ручные часы. – Давай-ка, брат, в темпике. Заболтались мы. Меня в Северухе шабашники ждут.
– Строите что-нибудь?
– Ломаем, – мужчина нахмурился. – Строят другие, а мы больше ломать приучены… Все, хорош, руками месить. Полезай на броню.
– Это куда? В кузов, что ли?
– Из кузова вылетишь. В кабину полезай.
Уже в грузовике он сунул Гене лопату-ладонь.
– Валера. Меня тут все знают.
– А я Гена.
– Случайно не крокодил?
– Не-е… – Генка заулыбался.
– Значит, не съешь по дороге, – Валера ухмыльнулся. – И не выкай мне, не люблю.
Гена кивнул. Острый на язык водила начинал ему нравиться. Да и глаза у мужчины были добрые, несмотря на плещущийся в глубине диковатый огонек.
– А почему «на броню»?
– Потому что нормальные машины броней зовутся.
– Вы воевали? – озарило Генку. – То есть, ты воевал?
– Догадливый.
– Давно, наверное?
– Война давно не бывает. Особенно если служил в ВДВ.
– Значит, ты был десантником?
– Я был сержантом. Десантных войск, – водитель вздохнул. – Так что, бача, мы с моим колесным зверем оба ветераны…
Покосившись на мощные кисти соседа, Генка разглядел татуировку с парашютом и маленькой звездочкой.
– А что такое бача? Ругательство?
– Да нет. Тоже словечко оттуда. А значит оно… – водитель поморщился. – Вот я, скажем, боец и мужик, а ты бача, пацан.
– Чайник, значит, – кивнул Генка. – Понятно. Ну, а как на войне-то было? Интересно?
Валера повернул голову, задумчиво поглядел на парнишку, снова отвернулся. Руки его при этом вполне самостоятельно запустили движок, переключили передачу. Грузовик качнулся, резво пошел в разгон.
– Я, наверное, глупость сморозил, – смутился Генка. – Извините.
– Проехали, – Валера просто кивнул. – Только не выкай. И держись крепче! Это тебе не «хаммер» с буржуйскими подвесками.
– Ты что, катался на «хаммере»?
– Не катался, – мрачно процедил Валера. – Ездил.
Машину тряхнуло, Генку подбросило на сиденье, макушкой приложило к потолку.
– А ты еще в кузов хотел, шнурок! – Валера снова улыбнулся. – Сейчас бы ласточкой на дорогу вылетел.
– Я не хотел…
– Ты не хотел, а другие ездят. Хватает умишка. У нас же тут гаишников нет, штрафовать некому, вот и калымят иные умники. Наберут грибников полный короб и дуют на скорости. Только по нашим дорогам особо не разбежишься.
