– Марго, я провёл вскрытие тела Кирилла. Он умер от расслаивающей аневризмы аорты.
– Прости, Роб, а что это такое?
– Это разрыв аорты, который приводит к тому, что кровь затекает между слоями стенок аорты и расслаивает их дальше.
– Вот как? – говорю я – то есть, это не убийство?
– Я бы не был так категоричен. Молодой человек был абсолютно здоров, Марго. У него было на зависть крепкое сердце и все органы были в порядке, так что нужно понять причины такого внезапного разрыва, определить первоисточник, от чего это произошло.
– Но как это можно сделать?
– Пока не знаю, буду проводить более подробные исследования.
– Может быть всё-таки врачи не досмотрели?
– Нет, Маргарита, его сердце вполне здорово. Здесь что-то другое.
Больше мне пока не о чем говорить с этой женщиной. Я прощаюсь и ухожу, время вечер и пора ехать домой. На сегодня всё равно я больше не сделаю.
Приезжаю домой, где меня уже ждут мои мужчины и вкусный ужин. После ужина мы идём гулять и при этом совсем не говорим о работе. Пока этого не нужно, но у меня в планах расспросить Руслана про Андромеду, коли уж он учился с ней в одном классе. Когда Юрчик засыпает, Руслан приводит меня в комнату и показывает на бутылку вина и два бокала.
– У меня для тебя предложение. Вижу, что тебе не терпится расспросить меня про Завадскую. Сейчас будет прямой эфир её концерта – давай посмотрим.
Я не возражаю мужу – мне и самой интересно, что она будет петь, ведь концерт – в память о Кирилле. Подозреваю, что эта девица просто не может его отменить из-за условий контракта, в котором, вероятно, предусмотрена огромная неустойка в подобных случаях.
Внешне Андромеда выглядит неважно – вероятно, сказывается стресс, но всё также ураганом носится по сцене, да так, что двадцатилетний молодняк из подтанцовки еле поспевает за ней. В какой-то момент я внимательно смотрю на неё, придвигаясь ближе к экрану, чтобы хорошенько разглядеть то, что меня заинтересовало. Наблюдая за моей реакцией, Рус тоже начинает придвигаться ближе.
– Рус, смотри – говорю я мужу – что это? С неё пот льёт, словно она в кузне пашет, она уже вся мокрая, даже кожа блестит… И скачет совершенно без остановки, разве так бывает. Антракта же не было ещё, а ведь концерт идёт уже практически сорок минут.
Мы переглядываемся с мужем, потом я медленно поворачиваю голову в сторону телевизора, и словно в замедленной съёмке вижу, как Завадская падает на сцену.
Он
Так я и знал, что эти странные неведомые таблетки не пойдут ей на пользу. Интересно, зачем она их принимает? Что бы что?
Замечаю только, что она после них необычайно живая, что ли… Скачет, прыгает, ни на минуту не останавливаясь, а ведь уже не девочка. Ей бы о другом пора подумать. Карьера – это всё, конечно, очень хорошо, но ведь должна быть и личная жизнь.
А Нелли умудряется менять мужиков и только то. Привыкла к тому, что все на неё смотрят, восхищаются, что мужчины теряют голову от одного её взгляда. А ведь это неправильно – мужчина у женщины должен быть один.
Я знаю, что мы с ней предназначены друг другу судьбой – я и она, и я лишь жду, когда она поймёт это.
Мои знаки внимания она принимает также, как от своих поклонников – благосклонно и с очаровательной улыбкой, открывающей идеально белые зубы.
Мне всегда кажется, что возраст – это не про мою Нелли. В сорок большинство женщин, как правило, обрастают семьёй, детьми, лишним весом и проблемами со здоровьем. У Андромеды же ничего этого нет – она всё такая же, как тогда, в школе. Огонь, а не женщина.
