Главным ее желанием и требованием было, чтобы ноги моей матери не было в нашем доме. Наш дом. Как это звучит. Было бы действительно смешно, если бы не так горько.
Пришлось даже приобрести еще один телефон с другим номером. Его знали только самые близкие. А все бесконечные сообщения Лики просто игнорировать.
В день нашей росписи поддержать меня приехал только мой отец. Больше никого, ни друзей, ни матери, ни сестры. Пришлось сказать, что они обе заболели вирусом.
Лика и здесь решила выделиться. Платье и правда она выбрала не белое. Оно было черное. Да, дорогая, для меня это тоже больше напоминает траур, чем радостное событие в жизни.
Кольца тоже были просто ужасные. Уверен, никто из нас не собирался их носить постоянно. Единственное наше обоюдное решение было - это оставить девичью фамилию Лики.
Своей семье она сказала, что так как является по сути единственным ребенком Мальтовых, то по справедливости хочет остаться навсегда только с этой фамилией.
Дарья и правда выглядела паршиво. Казалось, она даже не понимает, где находится. Кристина не отходила от нее ни на шаг. А ее оба сына смотрели на меня, как на предателя.
И, если старший хотя бы скупо поздравил, то младший только прошел рядом, задев плечом. И не стесняясь, что его могут услышать, назвал меня предателем.
Что же я и сам себя таким чувствую. Только лишь надеюсь, что все не зря. И я обязательно найду Лину, где бы она не была.
Лина.
Вот уже пошла третья неделя моего пребывания в этом месте. Откуда я знаю сколько времени прошло? Мне сказала Марина. Мой личный врач. Хотя лечила она не только меня.
Она не расспространялась на счет своей работы. Но я могла точно сказать, что без дела она никогда не сидит на месте. По ее наставлению меня перевели из комнаты, напоминающую больничную палату, в другую самую обычную.
Вернее не прям самую обычную. Это была спальня с красивым интерьером вместе с просторной ванной. Вся мебель и предметы в комнате были хорошего качества и недешевые.
Прожив в доме Мальтовых три года, я могла с точностью определить ценность каждой вещи. Количество лекарств и продцедур тоже значительно уменьшилось. Теперь только оставалось сидеть и ждать, когда же про меня вспомнят. И когда последние минуты моего спокойствия подойдут к концу.
18. глава 17
Когда я смогла уже самостоятельно вставать и ходить, мне разрешили выходить на улицу. На дворе была середина лета и долго находится по жаре не хотелось. Территория, где я сейчас находилась была просто огромной.
Совсем немного здесь все напоминало о поместье Кирилла. Даже озеро с лебедями тоже было. Единственное не было ни одной лошади. Вокруг помимо особняка, в котором я жила, таких же было еще около пяти.
Все они были однотипные по строению. Три этажа с отдельным балконом с видом на беседки или бассейны, которых также было не меньше пяти. Я уже знала, что в каждой комнате живет по одной девушки.
Лично я ни с кем не пересекалась и не разговаривала. Все прогулки на воздухе тоже подстраивались так, чтобы девушки не могли встречаться с друг другом. Марина говорила, что это не место для знакомств или дружбы.
Каждая девочка хочет быть лучшей и незаменимой. В любой другой она видит ни подругу, а соперницу. А в любой стае есть всегда вожак. И, если дать всем девочкам немного свободы, разрешать им общаться, проходить совместные процедуры, есть вместе, ничем хорошим это не закончится.
