– Ричи говорил, что вы лучшая мама на свете, – радостно сообщила Джулия. – Теперь я в этом убедилась.
Стейси засмеялась, принимая похвалу.
– Вы ведь не обязаны…
– Джулия, ты – жена моего сына, и он хочет усыновить эту кроху. Так почему я должна быть в стороне от этого события? – резонно объяснила Стейси. С чем нельзя было не согласиться.
Сердце Джулии наполнилось теплом, когда Стейси сжала её руку. У неё сегодня самый счастливый день. И он стал ещё радостнее, когда в дверях появился Дункан с огромным букетом в руках.
Стейси с подозрением воззрилась на него. И чтобы избежать недопонимания, Джулия принялась объяснять, кто же этот заботливый молодой человек.
– Стейси, это Дункан – мой брат.
– Брат? – удивилась женщина. – Но Ричи сказал, что он в тюрьме.
– Э… настоящий брат в тюрьме. А Дункан названный брат. Мы с ним очень близки в этом плане.
– Добрый вечер! – поздоровался Дункан, понимая, кто перед ним.
Стейси взяла у него цветы:
– Поставлю их в вазу.
Движения Дункана были скромными. В присутствии Стейси он не знал, как себя вести. Он вошёл в палату и остановился недалеко от кровати Джулии, но так, чтобы было видно малыша.
– Какой кроха, – улыбнулся Дункан.
Джулия молча смотрела на него, а глаза её блестели.
– Я только вернулся из поездки, и мне сразу сообщили новость. Я не стал ждать утра.
– Я очень рада, что ты приехал.
Стейси поставила вазу с пышными цветами на прикроватный столик у окна.
– Пожалуй, я поеду, – сказала она, хватая сумку. – Завтра утром я вновь у тебя, девочка.
Стейси нагнулась поцеловать Джулию в щеку, но дотянулась до лба. Получился поцелуй матери. Затем она попрощалась с малышом, бросив молчаливые слова, и покинула палату.
– Свекровь?
– Она мне очень помогает.
Наконец Дункан расслабился и взял Джулию за руку, она обхватила его пальцы в ответ. Его не было всего неделю, а она уже скучала так, словно не видела месяц. Но, к своему стыду, не стала об этом говорить.
– Мне сказали, что в роддом тебя привёз Ланс.
– О, да. Просто кроме него дома никого не было. Но он справился. Я могла ожидать худшего.
Дункан долго смотрел на младенца.
– Он его видел?
– Видел.
– И… – Дункан не знал, как поставить вопрос, но Джулия специально не помогала, хотя догадывалась, о чем Дункан собирается спросить. Он поджал губы. – Как он отреагировал?
– Разве ты не знаешь Ланса? Отмазался тем, что хотел удостовериться, всё ли у нас хорошо. Дункан, он даже не подошёл к ребёнку!
– Ты ожидала, что в нём проснутся отцовские чувства?
– Нет, но…
– Но…
– Да, ожидала! – сдалась Джулия. Дункан всё равно умел её раскусить и отпираться бессмысленно. – Ожидала, – повторила она. Её внезапно охватило чувство бессилия. Столько месяцев она выстраивала между ними стену, но как оказалось, напрасно. Стоило Лансу проявить немного заботы, и стена рухнула, как карточный домик. Не такой прочной она оказалась. – Я не понимаю, как человек может быть таким равнодушным к собственному ребёнку. Я жизнь отдам за этот комочек, а он…
Джулия заплакала, и Дункан притянул ее к себе, чтобы обнять. Преодолевая боль, она подползала к Дункану и прижалась к его груди. От него пахло кондиционером для белья. Перед тем, как ехать сюда, он надел чистую рубашку. Она зарылась носом в свежую ткань и тихо всхлипывала.
– Вот и живи ради этого комочка, – утешал её Дункан. – У тебя хороший муж. Мне кажется, без Ланса будет намного лучше.
