– Звучит как вызов.
– Скорее игра, но можете, сэр, принять её как вызов. – Администратор в один глоток допил остатки своего чая.
– Рафаэль, можете вовсе не отвечать на вопрос. Это ведь всё глупые игры, не имеющие никакого практического смысла. – вступилась пунцовая Сая, только на мгновение соприкоснувшись с мужчиной взглядом.
Администратор с китайцем снова засмеялись, отмахиваясь от девушки, как от назойливого ребёнка.
– Благодарю, мисс Сая, но всё же я постараюсь найти свой ответ. – Рафаэль задумался на целую минуту, изучая пространство за кубом, словно пытаясь найти ответ в рисунках. Всё это время присутствующие с интересом не сводили с него глаз. – Да, так вот. Ещё раз повторите ваш вопрос, будьте любезны.
– Какая нация, по вашему мнению, является самой дружелюбной? – повторил администратор.
– Да, точно. Мой ответ: никакая. Скажем так, ответ кроется в культурном различии. Японцам нечего делить с потенциальным туристом, допустим из Америки. Иностранец приехал пофотографировать домишки, поесть местной пищи (тем самым обогатив казну), да и в конфликт тяжело ввязаться ввиду языкового барьера. Я, разумеется, говорю о ситуациях помасштабнее, но на таком примере мне будет проще объяснить свою точку зрения. Вы ведь, уважаемые, не можете знать о внутренних отношениях между этими людьми. А они, между прочим, все живые. Каждый со своими амбициями, желаниями. Ведь законодательные ветки контролируют беспредел. Ну и может ещё семейный институт формирует дополнительные понятия, но в какой-то переломный момент, будь то нестандартная ситуация, либо собственный внутренний надлом, что угодно может перечеркнуть условную дозволенность, породив конфликты разных величин. Надеюсь, выражаюсь я понятно. Подводя итоги, можно смело сказать, что такое абстрактное понятие как «дружелюбность» существует фрагментарно. Оно не подчиняется особенностям национальности. А гражданские конфликты как существовали, так и будут существовать. Люди – собаки, только тупее и злее.
– Это всё здорово, Рафаэль. Отлично сказано, но, по сути, вы пришли к моему выводу, только другими словами.
– Нет, Верг. Может я и бываю иногда от малодушия центристом, но мнение моё отнюдь не поддерживает такую позицию, да и сказал я совершенно иное.
– Ой, а я поняла вас, Рафаэль. И очень хорошо поняла, а сэр Верг нет. Он не видит подтекста! – весело пропела Сая, взглянув на администратора ровно так же, как он смотрел на неё пару минут назад.
Желваки на скулах Верга немного заиграли, но продлилось это мгновение. Секундная озлобленность быстро спала, но всё же была замечена всеми.
– Ну что ж, признаюсь, обыграли, сэр Рафаэль. – засмеялся администратор.
Незаметно для всех к четвёрке сидящих приблизился Алексей. За ним плелась Лизавета, стараясь утащить мужчину обратно на место.
– Ты что, сынок, меня собакой только что назвал?! – зарычал он на Рафаэля, сжимая стальные кулаки.
– Я? Лично вас? Ни в коем разе.
– Так, Алексей, успокойтесь, прошу вас! – Верг вскочил на ноги, встав между агрессором и потенциальной жертвой насилия.
– Ты назвал людей тупыми собаками!
– Ну, в масштабном плане – да. Так и есть, уж простите, но против биологии не пойдешь.
Сая не на шутку перепугалась. Напряжение подскочило до предела. Казалось, конфликта не избежать.
– Да как ты смеешь?! Ладно все эти гуки и прочая требуха! Но мы-то, мы! Сколько выстрадал наш народ, сколько всего сделал для всех, по итогу получив только пинки да издёвки! И ты смеешь нас собаками называть?!
