— Да он на ногах не стоит!.. С положенным-то кувшином вошел, да качнулся обратно. А потом снова вперся. Вот водоводная арка и осерчала…
— Я и говорю — ослушник!
— А я говорю нет, дурная твоя голова!..
Стражники перекинулись парой фраз с дородным десятником, провели мужичонку мимо арки, удерживая под локти, помогли наполнить положенный кувшин и бережно утащили с площади.
— С водой не шутят, — почесав затылок, произнес Гудри любимое присловье старого Якира. — А ведь по «водным уложениям» его и казнить могли!
— Так он же воды набрать не успел, — возразил рассудительный Ахмар. — Просто под аркой с пустым кувшином прошел туда-обратно. Вот если бы он, против правил, по второму разу решил воды взять… Тогда да!..
Очередь двинулась дальше.
— Положенный кувшин, — подхватила начатый разговор старушка, покачивая пальцем перед носом внука, — не простой. На нем стоит печать самого шайхиншайха, да продлятся его дни. Скоро наступит твое десятилетие, ты станешь полноправным жителем великого Астанапура, и у тебя появится свой положенный кувшин. Волею светлейшего шайхиншайха, да продлятся его дни, безо всякой оплаты ты можешь получить один кувшин утренней воды и один — вечерней. Запомнил?
— Да, бабушка, — шмыгнул носом мальчишка.
— А еще из положенного кувшина ни капли не прольется, пока его домой не принесешь, — влез в разговор бесцеремонный Фири, и перевернул свой простенький кувшин вверх дном.
— Как это? — мальчишка округлил рот.
— А вот так! — развеселился Фири и подкинул кувшин над головой, ловко поймав двумя руками. — Астанапур бережет свою воду.
— Воду бережет никакой не Астанапур, а книжники и Чит-тай! — возмутился Гудри. — А пуще всех Школа родниковой воды!
— Не говори глупостей, — от былой приветливости старушки не осталось ни следа. Поджав губы, она смерила юношу сердитым взглядом. — Вода для жителей Астанапура — священный дар величайшего из великих, отца всех милостей, шайхиншайха Астана Девятого, да продлятся его дни, своим возлюбленным детям.
— Да продлятся его дни, — нестройно произнесли приятели, а Гудри побледнел, поняв, что болтнул лишнего.
«Предпочтительней молчать об этом деле…» — всплыло в голове еще одно присловье доброго Якира.
Старушка, впрочем, удостоилась пристыженным видом юнцов, хмыкнула и отвернулась. В полном молчании они добрались до водотока и по очереди набрали воды. Гудри подставил свой кувшин под струю. Упали последние капли, и мраморная цапля с глухим стуком сомкнула каменный клюв. Водовод в Срединном городе перекрыли. Стражники в проходе арки скрестили алебарды.
«Великий Шайхиншайх, конечно, самый великий на свете, — еще немного сердясь, подумал Гудри, плетясь по площади. — Однако и без книжников не будет никакой воды. Нет новых книг — нет воды, все знают!»
Фири, дурачась, показал язык бабкиному внучку, который в окружении домашних слуг покидал площадь. Сын башмачника перевернул кувшин вверх дном и затряс перед собой. Из наполненного кувшина, как и полагается, не вытекло ни капелюшки. Восторженный мальчишка потянул старушку за подол…
«А вот если бы не святой Аманай, основатель Школы Родниковой Воды, еще неизвестно, как повернулось бы дело для Астанапура…» — все не мог успокоиться Гудри.
Он внезапно остановился и поглядел на шпиль Белой башни. В спину ткнулся Фири и рассерженно зашипел.
— Айда в Чит-тай! — брякнул Гудри. — Сегодня на Арене книжники сражаться будут…
