— Сдурел? — Фири от возмущения едва не выронил положенный кувшин. — Монеты лишние появились? Это ж сколько за вход отвалить нужно!..
— Ага, — ломким баском поддержал приятеля Сигвар. — А без платы в Чит-тай не пробраться.
— Если только ты опять чего-нибудь не придумал… — подытожил хмурый Ахмар.
Гудри расхохотался и подкинул кувшин. Придумал? Конечно, придумал! Вот только совсем подзабыл и не успел поделиться. Гудри вновь посмотрел на шпиль Белой башни, почесал макушку и решительно развернулся в сторону Цветочной улицы. Друзья, перебивая друг друга и гомоня, двинулись следом.
— В сам Чит-тай мы не пойдем, — успокоил приятелей Гудри. — Но вот схватку книжников увидим!
Они прошли Цветочную улицу насквозь. Местные жители были столь зажиточны, что растили и поливали цветы не только у себя во дворах, но и перед воротами, выставляя напоказ цветущие деревца в кадках и старых бочках. Потом свернули в Певчий переулок, подметенный и обрызганный, где жили настоящие богачи. За высокими оградами слышалось журчание фонтанов и веял прохладный ветерок — это работали амулеты Школы Родниковой Воды.
Фири громко вздохнул.
Затем путь пошел под уклон. Цветочные запахи и щебетание птиц остались позади, а приятели свернули в неказистые проулки Нижнего города. Фири, Сигвар и Ахмар с беспокойством оглядывались — если бы не полуденный зной, то чужаков здесь бы мигом приметили. Как бы не надавали по шее и не обобрали до нитки!.. На положенный кувшин, конечно, не покусится даже самый отъявленный душегуб, а вот раздеть могут и донага…
Гудри, не замечая ничего вокруг, то и дело кидал взгляды на Белую башню, сверяя путь. Наконец она скрылась за темной громадой старой крепостной стены, а впереди послышался чуть слышный призывный голос рога.
В Чит-тае начались книжные поединки!
— Побежали! — не выдержал Гудри и рванул по мостовой.
Приятелям ничего не оставалось — они подвязали кушаки, притянули к спине положенные кувшины покрепче и помчались. Поглазеть на схватку магов-книжников, прославивших Астанапур в самых дальних землях, — кто ж такое добровольно пропустит?
Путь привел их к глухой стене знаменитого на всю Велкве-таар гигантского караван-сарая. Никто из ребят никогда здесь раньше не бывал. На древнем языке название родного города означало «пятидорожье», однако записные острословы подшучивали, что на самом деле Астанапур — «город пяти городов»: Нижнего, где селилась голытьба и беднота, чьи лачуги жались к крепостным стенам; Среднего, где жила знать, зажиточные купцы и именитые ремесленники; Верхнего, где проживал великий шайхиншайх Астан Девятый, да продлятся его дни; Чит-тая, чуда Астанапура, где постигали высокое ремесло и сражались маги-книжники. Но самым шумным и многолюдным городом Астанапура был караван-сарай, неумолчный и беспокойный сосед, не замирающий ни на миг. Даже когда темень ночи падала на Велкве-таар, даже когда закрывались городские врата — жизнь в караван-сарае не прекращалась. Так и сейчас — из-за стены несло навозом, в воздухе висела густая брань погонщиков, в ослятнике драли глотку ослы и раздавался лязг железа из кузни. А вот неказистый проулок у стены, где очутились друзья, напротив, был тих и пустынен.
— Куда бежим-то? — пропыхтел Фири, поглядывая на спину неутомимого Ахмара.
Сын змеелова мчал впереди всех, только пятки сверкали. А что — дорога-то осталась только одна — в узком неуютном проулке не смогли бы разминуться даже два паланкина, попадись они навстречу друг другу.
