Оставшееся время до семи часов мы посвятили разборам полетов. Начали с меня, любимого, потом проанализировали гипноз Маргариты, потом подробно остановились на случаях с Галиной и Никанором. Затем Параманис договорился с Верой, что она попробует увидеть направленный сон. Я говорил, слушал, задавал вопросы, отвечал на вопросы, но меня не покидало ощущение, что все это понарошку. Что я участвую в неком спектакле, поставленном неизвестно кем неизвестно по чьей пьесе. И что Полковник вовсе не умер, а если даже и умер, то в определенный момент снова воскреснет. Потому что Полковники не умирают. Они есть всегда. Они бессмертны.
Ровно в семь часов Параманис объявил, что рабочий день закончен. Как все чиновники, работающие на государство, он был удивительно пунктуален. Он быстро собрался, сунул видеокамеру в «дипломат» и напомнил нам, чтобы не забыли закрыть двери квартиры на ключ. Я поинтересовался, а нельзя ли переночевать тут, если неохота идти домой. Он разрешил, но с одним условием – не приводить в квартиру никого постороннего. Ни родственников, ни знакомых, ни друзей, ни любовниц. В квартире должны находиться только члены группы Zetta. Вот так, кстати, мы узнали и свое кодовое обозначение. Группа Zetta. Мне понравилось. Звучало неплохо.
Вера ушла сразу после Параманиса. Потом ушли Галина с Никанором. И мы с Маргаритой остались одни.
– Зачем ты спросил насчет квартиры? – набросилась она на меня сразу же, как только за коллегами закрылась дверь. – Хотел свинью мне подложить, так?!
Я сделал вид, что не понимаю.
– Что ты хочешь сказать?
– То, что ты догадался, что вчера вечером я вернулась сюда.
– Но ведь это наша общая квартира? Разве нет?
– Не смей смотреть на меня и улыбаться!
– Я не улыбаюсь.
– Катись вместе с ними.
– Мне разрешили оставаться тут. На законных основаниях. И потом. У тебя что, нет квартиры? Ты не москвичка?
– Москвичка, но жила я в общежитии. Господи, с какой стати я должна тебе все объяснять? Я ушла от родителей, понятно?! И снимала комнату в общежитии. А тут все бесплатно. Так что выметайся. Это моя квартира. По вечерам.
Я закурил и плюхнулся в кресло. В то, которое так хорошо способствовало путешествиям вне тела. Она встала надо мной, уперев руки в бока.
– Ты похожа на базарную торговку, – констатировал я.
– Уйди.
– Поэтому ты согласилась стать членом этой группы, да? Из-за квартиры?
– Не твое дело. Выметайся, Макс.
– Почему бы тебе не загипнотизировать меня? Внуши, что я опаздываю куда-нибудь, и я сразу уберусь. Ты же можешь…
Маргарита устало опустилась на диван.
– Макс, ну будь человеком…
– Ты что, не можешь внушить мне что-нибудь?
– Могу. А завтра? А послезавтра? Ты ведь намылился остаться тут не только сегодня, правда?
– Не думал об этом. Но мысль интересная, – улыбнулся я.
Она уничижительно посмотрела на меня.
– Ну чего ты злишься. Тут три комнаты. Выбери себе одну и спи там, – предложил я.
– А ты?
– А я буду спать в другой. Обещаю, что не полезу к тебе за все блага мира.
– Но у тебя же есть квартира?
– Есть. Однокомнатная. Но до нее надо еще добраться. А я устал. Плохо себя чувствую. И вообще хватит меня пилить. Ты мой напарник, а не жена. Понятно?
– Понятно. Тогда я иду в ту маленькую. Спальню. А ты будешь спать здесь. И не посмеешь туда сунуться. До завтрашнего утра. И перенеси туда телевизор… Сегодня интересный фильм по Первому…
Я перенес телевизор. Потом сидел в гостиной и слышал, как она принимает душ. Потом принял душ сам. Где-то к девяти мы поужинали. Но каждый приготовил себе сам. Потом я хотел пойти к ней посмотреть телевизор. Но она обругала меня через закрытую дверь и послала подальше. Я ушел обратно в гостиную и от нечего делать стал читать какую-то статью в старой газете, оказавшейся на комоде. Потом открыл окно и долго курил, поглядывая на ночной город, окутанный дождем. Потом Маргарита меня позвала помочь разъединить диваны, и так получилось, что я там и остался. Должен сказать, что это была одна из лучших ночей в моей жизни.
