– Боже… – Вика отвернулась и закрыла рот руками. С широко раскрытыми глазами она подошла к окну и взглянула на улицу, гадая, как быстро сюда доберётся кошмар, царствующий на другом конце города.
Егор с Владом продолжали смотреть на экран, затаив дыхание.
Трясущаяся камера выхватила забитую машинами дорогу, по краям которой бежали редкие люди. Некоторые ползли, оставив ноги позади. Некоторые медленно шли вперёд, держа в руках вываливающиеся из живота кишки. Двое продвигались меж автомобильных рядов, не имея половины головы. Одному из них вырвали челюсть, и теперь при каждом тяжёлом шаге она болталась из стороны в сторону подобно маятнику. У другого по левой щеке стекал глаз и проваливался в глубокую царапину, оставленную острым когтём.
Оператор попятился назад, но не перестал снимать.
Из-за крыш автомобилей показалась часть пушистой гривы. Через динамики в номер гостиницы ворвались дикий рык и звук мощного удара человеческого тела о борт машины. На асфальт вылетела обгрызенная кисть, пальцы на которой всё ещё пытались что-то сжать. Между стоящих автомобилей показался крупный лев, держащий в зубах половину человека, изо всех сил старающегося вырваться наружу. Но стоило челюсти сомкнуться, как крик прекратился.
И лев посмотрел прямо в объектив. Прямо на оператора, руки которого задрожали сильнее. Наконец он бросил камеру и принялся бежать, но Егор с Владом увидели, как лев разомкнул челюсть и рванул вперёд, пробежав мимо камеры. Через несколько секунд послышались вопли, а после их сменило чавканье, медленное и неспешное.
Егор встал из-за стола, закрыл крышку ноутбука и снова сел, переводя дыхание. В комнате царила темнота, потому что никто не включил свет – все ринулись к монитору, как только Влад нашёл трансляцию. Но сейчас свет был бы лишним. Глазам требовалась именно темнота, чтобы утопить в ней всё увиденное за последние пары минут. Грудь тяжело поднималась вверх, мгновенно опускалась вниз, пока мозг переваривал – или пытался переварить – полученную информацию.
– Что это было?
Егор не узнал свой голос – осипший от ужаса и шока. Больше всего пробирал до костей тот факт, что всё это происходило по-настоящему. Эти умирающие люди не были актёрами, а тянущиеся за ними полосы крови – не мастерски сделанная краска. Лев был настоящим, крики были настоящими, и всё это происходило сейчас, в три часа ночи, в Санкт-Петербурге, на его улицах.
– Природа начала брать верх. – Влад с трудом сглотнул слюни, и Егор ясно услышал, как что-то щёлкнуло в его горле. – Лев проголодался и выбрался из зоопарка. Если смог выбраться он, смогут и другие. Самые сильные.
– Это же ужас…
– Это кошмар. – Вика положила руки на плечи Егора. – Что теперь делать? Как мы построим государство, если по улицам гуляют дикие звери? Убьём их? Они же съедят всех жителей!
– Светлячки были лишь первой волной. – Влад обращался скорее к себе, чем к другим. – Сейчас на охоту вышли львы. И бог знает кто ещё. Теперь все будут сидеть по домам и убежищам, боясь выйти на улицу. Так общество не соберёшь.
– Так нормально не поживёшь! – Вика взорвалась, сжала плечи Егора, но тут же остыла, когда почувствовала на своей ладони чужую, такую тёплую и нежную. – Нам нужно что-то делать, да? Мы же не можем это просто так оставить!
– Это уже не наша задача. – Зелёные и голубые глаза вопросительно сверкнули в лунном свете. – Не удивляйтесь, но это так. Я, похоже, был слишком самонадеян, когда заговорил о возрождении. Не учёл много факторов. И вот это, – Влад указал на закрытую крышку ноутбука, – нам не под силу. Природа завершает своё дело, добивает человечество. И ещё неизвестно, что будет дальше.
