Слишком живые звёзды - страница 4

– Я ей передам.

– Теперь ты не переживаешь, моя дорогая Виктория? Я доказал тебе, что твои опасения напрасны?

Она чуть поёрзала и, найдя удобную позу, ещё сильнее прижалась к нему. Никто из них и не заметил, что дышали они в унисон, будто были единым целым, одним организмом: их груди одновременно поднимались, когда воздух насыщал собою лёгкие, и так же синхронно опускались. Казалось, даже их сердца бьются в одном ритме. Её аура, её энергетика слились в нежном союзе с его аурой, его нравом. Каждый из них дополнял другого, приумножая его положительные качества и отсекая дурные. Они были зеркальным отражением друг друга, но в то же время были и абсолютно разными. Они были примером друг для друга и помогали этому примеру становиться только лучше. Такие отношения являются редкостью в этом корыстном мире, и яркий их пример сидел сейчас за кулисами маленькой сцены в дешёвом, находящемся на краю банкротства ресторане.

– Ладно, я верю тебе, тигр. Я просто испугалась, когда сегодня посмотрела в твои глаза во время драки. – Перед Викой в темноте вспыхнула картина, которая запечатлелась в её памяти на всю оставшуюся жизнь: блестящая от лака барная стойка, осколки разбитых бутылок на полу, Егор, склонившийся над поваленным телом, и его кулак, что подобно рычагу взлетал и опускался, взлетал и опускался на чужое лицо – на физиономию того, кто назвал Вику рыжей шлюхой. – Я чувствую себя под защитой рядом с тобой. Просто на какие-то секунды я испугалась. Я уже поняла, что это бред. Прости, что задала такой тупой вопрос: «Ударишь ли ты меня?» Ну, только если по попе – это я разрешаю.

Егор чувствовал, как голос её слабеет, как последние буквы её слов растворяются в воздухе и какой тяжёлой становится её голова на его плече. Она засыпала. Проваливалась в страну сновидений, туда, где с самого детства хранятся самые тёплые моменты – вымышленные и не совсем, – самые страшные отрывки ночных приключений по закоулкам собственного сознания и безумно личные переживания, создающие такие сны, большинство из которых останется с ней до конца жизни. Веки её прикрыли глаза, а пухленькие губы чуть приоткрылись.

То, как она засыпала, согревало Егору сердце и разливалось теплом по всему телу: от груди и до кончиков пальцев на руках. Видеть, как отдыхает твой любимый человек после и вправду тяжёлого дня, смотреть на то, как уголки его губ медленно поднимаются, пока мозг режиссирует приятный ему сон – наверное, одно из лучших чувств в человеке, порождающее заботу к спутнику своей жизни. Даже если этот спутник скоро покинет орбиту.

Вика задремала и уже приближалась к хоть и не глубокому, но всё же сну. Егор положил ладони ей на предплечья и, чуть сжав их, резко начал трясти её:

– ПОДЪЁМ! ПОДЪЁМ! ЭВАКУАЦИЯ НАСЕЛЕНИЯ! УИИИИИУУ! УИИИИИУУ!

– Ай! – Она дёрнулась и поджала плечи. Егор ослабил хватку и тут же вскрикнул, когда Вика ущипнула его за ладонь. – Дурак, блин! У меня чуть сердце не остановилось! – Игривая улыбка засияла на её лице. – Фиг я тебе дам заснуть сегодня ночью!

Их взгляды снова встретились, и, не говоря ни слова (лишь улыбаясь друг другу), они успели перехватить все мысли, пролетавшие друг у дружки в головах.

– Да нет! Не в этом смысле, дурашка! – Вика засмеялась, и смех её спросонья ещё не успел набрать ту силу, что заряжала позитивом всех окружающих её людей, поэтому он просто слабо разнёсся по комнате и отозвался мелодичным пением в груди Егора. Он прижал её к себе и тут же прильнул к губам. Поначалу она ещё пыталась что-то сказать, но в итоге сдалась, и теперь её огненные, палящие ярким пламенем волосы не скрывали их лиц. Их губы не желали отпускать друг друга, их языки танцевали бурное танго, и каждый раз, когда они соприкасались, нижняя часть живота Егора наливалась свинцом, а в паху, казалось, с каждой секундой становилось всё меньше и меньше места.