Слоёнка - страница 13

И пусть у некоторых из этих старцев были БОЛЬШИЕ деньги, которыми они могли проплатить необходимые для продления собственных жизней исследования, но был и маразм, который мешал им понять, что наёмный персонал, хоть и умён, ах да, ещё и максимально финансово мотивирован, но всё равно не до конца осознаёт значимость проводимых исследований, поскольку ещё не дорос до своих седин и своей собственной трясущейся головы.

Вот как раз из-за недопонимания этой значимости, этого самого недопонимания, интенсивность проводимых исследований была крайне низкой, а эффективность – практически нулевой.

Конечно, терпение и труд всё перетрут. Но только не в этом случае. Как известно, там, где поселились «седина», «маразм»42 и «богатство», обязательно найдётся место для «злобы», «жадности» и «недоверия». А потому-поэтому, ни о какой преемственности научных знаний здесь говорить не приходилось. Главным для всех таких «исследователей» был девиз: «не получил Я, так пусть же ОНА не достанется никому»! Или классическое: «не стала моей, так не достанься же ты никому».43

Жуть! Вообще, «озлобившееся скупердяйство» во все времена приводит исключительно к негативным последствиям. А когда такое отношение касается смерти, говорить о каком-либо прогрессе в борьбе с ней – глупо. Неизбежное, становясь непреодолимым, гарантирует неизменность классической схемы: родился – родил – умер, родился – родил – умер и т. д… Ах да, чуть не забыла: и, собственно, перед самой смертью – недолго с нею «поборолся». ^>XVIII

Естественно, ради всего вышеперечисленного вполне сопоставимые, если не большие суммы расходовались не столько на сами исследования, сколько на обеспечение их секретности. И если б у кого возникло желание собрать в одном месте результаты проводимых этими «богатенькими Буратинками» исследований-опытов, то больше всего подошёл бы Велосипедный Музей. Представьте себе целый музей из «вновь изобретённых» велосипедов! Да, именно так, каждый раз эти неудачники изобретали свой собственный велосипед. Очень личный и страшно секретный!

Совсем по другой схеме дела делались в секторе бюджетной науки. В её «обшарпанных хоромах» учёные работали открыто и с полной самоотдачей – хоть и без «атласных штанов», но искренне веря в свои собственные силы. Впрочем, и здесь, как и в вышеприведённом примере, главной причиной неудач были деньги. И если у «богатых Буратинок» тормоз виделся в их избытке, то в среде классической науки – в острой нехватке.

У «безштанных» мало того, что не за что было купить нужное оборудование и расходные материалы (а без вышеназванного в исследованиях такого уровня – уж вообще, никак-никуда), так ещё досыта прокормить себя и своих близких возможным не представлялось.44 Да и на кооперацию «узкопрофильных специалистов» нужны деньги, ведь самостоятельно, так сказать – с нуля, не используя этих «противных женщин», создать новенькое тело, да ещё свободное от разума, но горячо жаждущее его принять, – казалось одновременно делом простым и невозможным.

О его «непростоте» можно судить по исследовательским данным (ретроспективным, естественно ретроспективным), доступным на фрилансерских сайтах, в тогдашнем свободном доступе. Мало было этих данных. И если их истинное число сейчас нам недоступно, поверьте, оно было очень даже доступно тем старикашечкам, что мнили себя имеющими право на подкуп Смерти. И где они сейчас? Ау-у-у! Нету их, а значит, нужной информации, даже в свободном доступе – не было!