Протягиваю руку с золотым браслетом, и полицейский наводит дисплей. Писк распознавания, мужчина сразу отступает на пару шагов вниз, обратно к ищейке. Да сколько можно светить-то?! Глаза уже болят.
– Госпожа Александэр, у вас регистрация в Новом городе. Что вы делаете в Промышленном районе?
Я мило – или скорее глупо – улыбаюсь и пожимаю плечами, однако полицейский, очевидно, не в настроении.
– Я задал вопрос.
И что ответить? Что я могу здесь делать? Как назло, ничего не приходит в голову, и я тяну время, заикаясь:
– Я пре… Пре… Присматриваю здесь недвижимость!
– Какую именно?
– Коммерческую. Для магазина. Я хожу на обучающие курсы по предпринимательству – знаете, для женщин, – и нам нужно сделать выпускной бизнес-проект. Все, конечно, будут делать косметические салоны в Городе, а я подумала, что интереснее открыть специализированный магазин в Проме. Поэтому ищу здесь свободную недвижимость. Без посредников выгоднее.
Можно ли так нагло врать в лицо полицейскому? Конечно, если у тебя стоит такая полезная разновидность системы как контроль эмоций! Даже не просто какая-то там базовая, а индивидуально настроенная. В памяти раздаётся успокаивающий голос тренера с обучающих занятий: «Дыхание. Мышцы шеи. Лицо. Взгляд. И голосовые связки». Достаточно глубоко дышать, остальное получается само собой.
Патрульный долго молчит, а затем говорит подчёркнуто спокойно:
– То есть вы, госпожа с третьим уровнем благонадёжности, ходите по Промышленному району – ночью, в одиночестве, – лично подыскивая коммерческую недвижимость для покупки?
– Да, – расплывшись в улыбке, я мелко киваю.
– И как, нашли что-нибудь интересное? Может, уже оформили договор купли-продажи в заброшенных квартирах наверху? – свет фонарика коротко указывает на ступени, уходящие наверх.
Драматически вздыхаю.
– К сожалению, пока не попалось ничего подходящего. Однако я не теряю надежды.
В этот момент высоко наверху раздаётся грохот, источник которого, судя по всему, начинает спускаться к нам. Мы с патрульным молча ждём.
С верхнего пролёта выскакивает ищейка, при виде меня останавливается, припав к полу, и рычит.
– Сколько тут ваших собак? – я распахиваю глаза, изображая удивление.
Голос полицейского по-прежнему спокоен:
– Вы его не видели до этого момента?
– Нет.
– А он, судя по всему, вас узнал. Случайно не знаете, где его шлем?
– Не имею понятия. Вы же не думаете, что я могла бы его снять?
Патрульный неторопливо опускается светом по моему телу. Теперь я хотя бы могу видеть его лицо – это заметно комфортнее, чем разговаривать с фонариком.
– Я должен получить ваше разрешение на обыск.
Я настороженно прищуриваюсь, а Голос-в-голове бормочет сквозь зубы: Как думаешь, он трахнет тебя прямо здесь? Местные жильцы если и услышат, то за тебя не вступятся. Может, даже захотят составить ему компанию.
Тяжело сглатываю. Хватит думать о какой-то херне. Он всё-таки полицейский.
Голос бросает с сомнением: Считаешь, полицейские не трахаются?
Нет, он не посмеет сделать подобное с золотой. Даже думать не хочу, как живут местные девушки – те, которые не входят в государственную программу благонадёжности.
– Хорошо, я разрешаю.
– Достаньте пистолет и положите на пол. Медленно.
Ишь, наблюдательный. Впрочем, по работе он наверняка обычно сталкивается с более умелыми преступниками, чем я, – тут нужно быть слепым, чтобы под расстёгнутой курткой не заметить полицейскую кобуру.
