Тяжело сглатываю. Держись, Лета, только не надо блевать. Глубоко дыша, чтобы справиться с тошнотой, выдавливаю:
– Нет. Не любовница. Меня зовут Лета. Приятно познакомиться.
В салоне тишина. Кошусь на красавчика, но он смотрит вперёд и не отвечает. Отлично, будем молчать. Не больно и хотелось.
Сзади раздаётся незнакомый голос:
– Паук.
– Что? – с недоумением оглядываюсь на парня в чёрном.
– Меня зовут Паук.
Очевидно, стоит оставить при себе реплику о том, какое у него странное имя, так что я, извернувшись, просто протягиваю руку для рукопожатия. Должно быть, они все называют себя кличками, для конспирации. Ладно хоть не «господин Коричневый», как в кино, а то я могла бы не выдержать и истерично заржать, сейчас как раз сильно нервничаю.
– Приятно познакомиться.
Парень удивлённо смотрит на мою протянутую руку, но всё-таки пожимает – сильно, чуть не до боли.
Бородатый хмыкает.
– Ну а я Шмель.
Тянуть руку человеку, сидящему позади тебя, неудобно, но я выкручиваюсь как могу. Ладонь у Шмеля шершавая.
Снова поворачиваю голову к водителю. Он по-прежнему смотрит на дорогу, но всё же снисходит:
– Каракурт. Извини, без рук.
– Как угодно. А разве паук и каракурт – это не одно и то же?
Вопрос повисает в воздухе. Я сказала что-то глупое? Ну и ладно, подумаешь. Плевать мне на вас, крутые мужики с дурацкими кличками.
И в этот момент я замечаю на перекрёстке впереди красный свет. Хэй, красавчик же не собирается проехать на красный? Но машина не сбавляет скорости. Удивлённо распахнув глаза, слежу, как к нам приближается бампер автомобиля, стоящего перед светофором в нашем ряду, – слишком быстро. Красный свет. Что он творит?!
На светофоре вспыхивает жёлтый, автомобиль впереди продолжает стоять, а Каракурт, не сбавляя скорости, в последний момент перестраивается в левый ряд и поворачивает налево. Задние колёса заносит, одно долгое мгновение кажется, что машина сейчас вылетит на тротуар, но красавчик каким-то чудом её удерживает – и через пару секунд, вильнув задом, она продолжает свой путь по прямой.
Да, с автомобилем-то всё в порядке, но с моим желудком – нет. Рот наполняется слюной, кровь отливает от лица, я нащупываю ремень безопасности, кошу глазами на дверную ручку и бормочу:
– Останови… Каракурт…
Чёрт, слишком тихо. Чувствуя, как пищевод уже судорожно дёргает спазмом, выпаливаю из последних сил:
– Останови! Сейчас!
Каракурт резко виляет к обочине, выжимает тормоз – меня бросает вперёд, и просто чудо, что содержимое желудка не вылетело по инерции на лобовое стекло, – отщёлкивает мой ремень безопасности, и я, рванув дверь, высовываю голову наружу. В ту же секунду из меня в едином порыве выплёскиваются все бутерброды вместе с молочным коктейлем. Рот наполняет противная кислятина. Несколько раз сплёвываю, глубоко дышу. Вроде получше.
Вздрагиваю, потому что сзади в рёбра упирается что-то твёрдое, но затем вижу, что это бутылка воды от Шмеля.
– Спасибо…
Голос Каракурта замечательно спокоен – наводит на подозрение, что он привык к подобной реакции:
– Всё? Мы торопимся.
Прополоскав рот, возвращаюсь на своё место, закрываю дверцу – и в то же мгновение автомобиль срывается с места.
Пристёгивая ремень обратно, бормочу:
– Ну и вождение…
Шмель сзади наставительно говорит:
– Видишь, не я один недоволен.
– Можете ехать на такси, – тон красавчика равнодушный.
– Профсоюза на тебя нет.
Тем временем мы уже выехали из города. Дорога прямая, скорость почти не чувствуется, и тошнота прошла. Автомобилей мало, это успокаивает. Хотя я всё же напрягаюсь при виде чересчур быстро приближающегося бампера впередиидущей машины, но на последних метрах Каракурт выкручивает руль, выходя на обгон.
