Не сдержавшись, я всё же отступаю на шаг. Вряд ли сейчас он захочет усугублять ситуацию разбитым лицом, но кто знает, такие вещи непредсказуемы.
– Алетейя, хватит выдумывать! – отец раздражённо закатывает глаза. – Я никогда такого не говорил! Я не понимаю, зачем ты сочиняешь все эти истории. Почему тебе так приятно поливать меня грязью?!
Голос-в-голове бормочет тихо – как запуганный до предела человек, который всё же старается помочь советом: Не позволяй втянуть себя в этот разговор! Ты наизусть знаешь, как он будет развиваться, это ловушка. Всё по одной схеме, а потом окажется, что виновата во всём только ты – неблагодарная тварь. Не поддавайся эмоциям, не возражай, это пустая трата времени.
И не буду возражать. Пусть болтает. Главное – поверил ли он в серьёзность моих намерений? Кажется, что нет. Кто я против него? Глупый ребёнок.
– Хорошо. Пусть. Ты ничего такого не говорил. Это не важно. Единственное, что важно, – сделка.
– Что это? Сейф? Или… банковская ячейка?
От страха сердце подскакивает и застревает в горле. Нет, он не найдёт его. Я всё сделала правильно.
Голос-в-голове шипит в панике: Откуда ты знаешь?! У тебя нет никакого опыта в этих криминальных делах, ты не знаешь, как правильно! А он всю жизнь имеет дело с преступниками. Он найдёт, всё найдёт!..
Я смотрю в глаза отца, чем-то похожие на мои. В их глубине плещется власть – абсолютная власть надо мной.
– Значит, ячейка. Которую ты ещё не активировала, так? Что ж. Ты отдашь мне её, Алетейя. Номер и пароль. Ты прекрасно знаешь, что я не признаю половинчатых мер.
Демонстративно колеблюсь. Конечно, я готова отдать копии, но нельзя соглашаться слишком поспешно.
– Договорились. Если ты вернёшь мне этого робота, получишь все данные. Всё будет тихо, мирно, как и раньше. Я даже не работаю в «Психушке», теперь я вполне порядочный член общества. Могу как-нибудь появиться с тобой на новогоднем аукционе у мэра. Обещаю быть красивой и улыбаться, – я растягиваю губы, показывая, как именно.
Отец легко улыбается в ответ.
– Хорошо, милая, я никогда не мог тебе отказать! Посмотрим, что я смогу сделать, чтобы порадовать мою малышку.
Он спускается с трона – то есть моего стула – и направляется к двери. У самого выхода оглядывается.
– Долго тебя ждать?
От резкого тона вздрагиваю.
– Д-да, конечно.
Куда мы поедем? Он даже не сказал. Впрочем, как обычно. Зачем что-либо сообщать Алетейе, если господин Александэр уже всё решил?
Торопливо провожу по контурам ножа в заднем кармане, но всё-таки вынимаю его и оставляю на стуле.
Водитель отца кланяется мне отработанным движением. Секунды выверены многолетней службой – ровно столько, сколько необходимо для демонстрации почтения. Ни меньше, ни больше.
Никогда он мне не нравился и, кажется, это взаимно. То ли дело дядюшка Стефан, который был в моём детстве. Открытый, весёлый человек. Я его любила. Может, дело в том, что сейчас я разучилась любить. А может, в детских воспоминаниях всё кажется лучше, чем было на самом деле. Возможно, он улыбался мне только чтобы не потерять хорошо оплачиваемую работу, а я по наивности не понимала этого.
На заднем сиденье автомобиля отец сразу погружается в данные на экране электронного браслета, что-то нажимает, сосредоточенно хмурится. Деловой человек. Я отворачиваюсь к своему, правому окну. Провожу пальцем по холодному стеклу. С той стороны идёт дождь.
