Я мотаю головой, проглатывая божественного краба. Могут же, когда захотят.
— У меня тут не осталось друзей, – говорю честно, – да и не хочется никуда. Я решила сосредоточиться на учебе.
Кирилл ничего не отвечает. После той истории и перевода в Питер я замкнулась в себе, приняв образ ботанички. Ну и училась на самом деле, старалась, хотя не скажу, что мне все это интересно. Танцами на жизнь не заработаешь, тем более я не профи, а любитель, а других увлечений не наблюдается. Так почему не закончить вуз и не остаться на кафедре? Это в любом случае лучше дурацкого офиса с пятидневкой.
Галя и Кирилл считают, мне надо жить полной жизнью, снова начать общаться, тусить, но я пропускаю их слова мимо ушей. Я и так один раз подвела их, накосячила, пришлось хлопотать о переводе, когда за полгода до этого перевели меня в МГУ, и сейчас вот опять. Нет уж, я не буду рисковать. Отучусь, потом все остальное.
Еще минут через двадцать мы собираемся уезжать, уже на выходе я нахожу взглядом Зацепина. Он стоит в стороне с бокалом шампанского в руках и смотрит на меня. Дернув бровями, проводит большим пальцем по нижней губе, явно намекая на оставленный засос.
Пока Кирилл отошел к какому-то мужику, я не удерживаюсь. Обхватив губами средний палец, несколько раз двигаю им вперед-назад, а потом вытащив, показываю Богдану. С мрачным удовлетворением наблюдаю, как темнеет его взгляд, а с лица слетает надменная наглость. Так-то, гад!
В гардеробной возникает казус: у меня никак не выходит скрыть и засос, и дырку на куртке. Приходится выбирать что-то одно, в итоге Кирилл недовольно тянет:
— Где ты так?
— Поскользнулась возле универа и влетела в курящего парня, – вру, натягивая пуховик. – Ничего, зима скоро кончится.
Выправив шарф и прикрыв дырку, я улыбаюсь, мол, все нормально, но Кирилл продолжает хмуриться, хотя и не комментирует.
В общаге я принимаю душ и заваливаюсь на кровать с книгой. Ира уехала на выходные, Танька зависает с парнем, так что тоже вряд ли появится. Можно завтра полдня спать. Проверив остаток наличности на карточке, задумчиво кусаю губы.
Мне полагается стипендия, но до нее еще три недели, надо как-то затариться впрок крупами и макаронами, чтобы не оказаться без еды. А вообще, надо искать подработку, в Питере я трудилась официанткой, чтобы иметь дополнительный доход. От помощи Гали и Кирилла отказалась, и так злоупотребляю.
Читаю до половины первого, а когда мысли начинают путаться, понимаю: пора ложиться. Разобрав кровать, иду до туалета и возле кухни вижу наших парней и Богдана с разбитым в кровь лицом.
Богдан
Не могу прогнать из памяти образ Крис, сосущей свой палец. И это у меня тормозов нет? Кто угодно мог увидеть этот жест.
Взгляд ее одновременно такой невинный и пошлый… С таким она сегодня будет сосать этому хрену, придумывая дурацкие оправдания. Не ожидал от Лазаревой такого, фиг знает, почему, но не ожидал. Он ведь женат, даже не скрывает этого: кольцо на пальце носит. А сам кормит Лазареву с рук, она бы ему еще пальцы облизала, чтобы ни у кого сомнений не осталось, что он ее трахает. Сука, вымораживает!
— Богдан, светофор! – немного истерически взвизгивает Соколова, и я резко торможу, чуть не выехав на пешеходный переход на красный свет. – Ты, блин, вообще где витаешь? – злится Вика.
— Задумался, – кидаю, не глядя на нее.
Настроение стремительно катится вниз, и Соколова сейчас совсем не кстати. Поскорей бы докинуть ее до дома и выпустить пар. Срываться на Вике не стоит.
