– Никак! Агнес видел меня, рисковать глупо. – Волнению осаженного Тита не было предела. – Зачем я вообще ввязался в эту войну? Стоило увести Марко отсюда, и всё встало бы на свои места.
Жалость? Нет. Ненависть? Нет. Анджело не знал, какие чувства нахлынули в тот момент. Что человек испытывает при виде глупца? Неясно. Ему приходилось выслушивать нытьё, казалось бы, храброго воина, что отважно отправился в конечный путь на Восток. Но об отваге Тита никто и не знал.
– Переоденешься в мои вещи и спокойно поднимешься наверх. Последняя улица справа, по ней до конца, и увидишь деревянный заброшенный дом. Витей будет ждать, – коротко вычертил Анджело.
– Хорошо, снимай их, – ответ был дан быстро.
Вежливость чужда Титу. Его интересовала собственная судьба. Должна ли волновать человека свобода другого? В какой-то период жизни люди подходят к такому вопросу и смотрят на него через призму религии, а что делать без неё? Умереть, вершить суд или пройти мимо однообразных идей? Ответ рождается в будущем, но наступит ли оно?
– Губернатор, я нашёл одного в трюме. – Шиворот грязной рубахи, что буквально висела на Анджело, болтался на правой руке Тита.
– Веди его сюда, – зверским взглядом оглянувшись в сторону корабля, приказал Агнес. – Ну кто ты такой? – поднимая мелкие глазки, спрашивал губернатор.
– У меня нет дома, пожалуйста, не убивайте меня, – жалким плаксивым голосом говорил Анджело, вызывая лишь отвращение.
– Господи! Отпусти его, болван, – от злости и безнадежности кретинов кричал Агнес. – Утопить всех!
Задремавшего Витея разбудила холодная ладонь, что прикоснулась к его лицу. Противоядие подействовало, и Марко почти полностью пришёл в себя.
– Где мы?
– Не важно, – подобрав рубаху, ответил Витей. – Ты помнишь старика, которого я восхвалял? – зевая, спросил Витей.
– Губернатора? – переспросил Марко и, не дожидаясь ответа, продолжил: – Немного припоминаю. И что?
– Скорее всего, в ближайшее время он нас убьёт, – медленно продевая руки и голову в рубаху, то корчась от боли, то улыбаясь собственной речи, говорил Витей.
– Оптимистично. А где Тит? – тревожно спросил Марко, позабыв обо всём.
– Любо мёртв, либо направляется сюда. Точно не знаю, где его носит, – сделав беспечный вид, ответил Витей.
– Всё понятно. Что за мальчик лежит на полу?
Лицо было закрыто руками, а ноги поджаты под себя. Видно, долгие ночи в тюремной камере не остались бесследно забыты.
– Принц, Альта, и хватит задавать вопросы, надоело уже, – возмутился и без того уставший Витей.
– Теперь я точно пришёл в себя. – Грубая ухмылка всё больше натягивалась, скрывая взволнованный вид.
– Тебя, кстати, чуть не убили, сажи мне спасибо, – только надев, Витей снова снял рубаху и прикрыл ею тело юнца.
– Помню, что рядом стоял Тит.
– Как же иначе! Тит и меня спас! Вот, мальчика вытащил из темницы, а я сидел и рыдал над твоим помирающим телом.
В доме повисло молчание. Раздражающая, пугающая тишина повисла в воздухе.
– Нужно выбираться. Уплывём из города вместе с мальчиком, это единственный выход на данный момент. – Тут же стены заскрипели и бросились в пляс.
– Дела обстоят так: какой-то там Фридрих задержится на некоторое время. Император прибудет со дня на день именно сюда, а у мальчика есть сестра, и она тоже скоро будет здесь. Получается, все важные лица направляются в Миклтон, а нам остаётся бежать, – возбуждённо отвечал Витей.
