Наблюдения космического микроволнового фона – реликтового излучения новорожденной Вселенной – становились все более детальными, и оказалось, что его распределение однородное и гладкое, как кожа младенца. Именно под влиянием этого неожиданного результата Пиблс в 1982 году предложил свою модель холодной темной материи. Проблема вот в чем. Либо распределение горячей плазмы в ранней Вселенной чересчур гладкое и однородное, либо современная крупномасштабная структура космоса слишком «клочковатая». Нельзя совместить несовместимое: слабая сила тяготения, действующая в постоянно расширяющейся Вселенной, никогда не смогла бы превратить гладкое и однородное «там и тогда» в клочковатое «здесь и сейчас».
Разве только…
Разве только если темная материя представляет собой нечто очень странное. Новый тип элементарных частиц, восприимчивых к тяготению, но не восприимчивых к другим видам фундаментальных взаимодействий вроде электромагнитного или сильного. Никоим образом не взаимодействующих с пронизывавшим раннюю Вселенную горячим излучением. Из частиц, движущихся достаточно медленно – то есть, как выражаются физики, из элементарных частиц, достаточно «холодных», чтобы начать скучиваться, образуя зачатки будущего невидимого «каркаса» задолго до высвобождения фонового реликтового излучения. Космическая паутина из неведомого материала, который впоследствии привлек к себе обычные, старомодные атомы, из которых образовались наблюдаемые нами сейчас яркие галактики и скопления галактик. В общем, холодная темная материя.
Половину Нобелевской премии по физике 2019 года присудили именно за теоретические открытия в области физической космологии. Конечно же, за те 40 лет, что прошли после выдвижения Пиблсом гипотезы о холодной темной материи, теория стала горячей, просветляющей и невероятно продуктивной, и теперь это неотъемлемая часть так называемой конкордантной космологической модели. (О другой ключевой составляющей этой модели – темной энергии, не менее таинственной, чем темная материя, – речь пойдет в главе 16.) Но Пиблс не такой человек, чтобы этим хвастаться – у него есть все основания проявлять сдержанность.
Во-первых, по его словам, «настоящие» открытия важнее теоретических. Вторую половину Нобелевской премии по физике 2019 года получили астрономы Мишель Майор и Дидье Кело, которые в 1995-м обнаружили первую планету за пределами нашей Солнечной системы, обращающуюся вокруг звезды солнечного типа. Вот это действительно открытие. Или, например, обнаруженный в 2012 году бозон Хиггса, а также зарегистрированные в 2015-м гравитационные волны. В этих случаях ученые подтвердили то, что прежде было лишь гипотезой (пусть даже и хорошо обоснованной). Этого нельзя сказать о теории холодной темной материи.
Во-вторых, Пиблс – во всяком случае, какое-то время – был не настолько увлечен своей теорией, как другие физики. Так, на раннем этапе создания модели холодной темной материи он был не в восторге от энтузиазма, с которым ее встретили космологи. Он не относился к модели очень серьезно – во всяком случае, тогда. «Послушайте, ребята, я просто пытаюсь решить проблему однородности, и это самая простая модель из пришедших мне в голову, которая согласуется с наблюдениями. Почему вы считаете ее правильной? Я мог бы придумать и другие модели». И он придумал-таки. Некоторые из этих моделей вообще не нуждались в темной материи. Другое дело, что прочие модели не выдержали испытание временем. А вот модель с холодной темной материей выстояла.
