Мы движемся на восток по Сент-Чарльз и останавливаемся у его дома в Карролтон десять минут девятого. Майкл бежит к двери, а я сижу в его джипе и разглядываю кремового цвета стены дома, где когда-то жила семья из трех человек.
О том, что Майкл один воспитывает дочь, я узнала в первый день нашего знакомства и была приятно удивлена, что он чем-то похож на моего отца. Когда мы начали встречаться, мои мысли об Эбби были всегда только позитивными. Я люблю детей. То, что она есть, – это счастье. Клянусь, я так думала до знакомства с ней. До меня доносится скрип железных ворот, и из дома выходят Эбби и Майкл. Она почти одного роста с отцом, сегодня длинные светлые волосы убраны в хвост, на лице выделяются красивые зеленые глаза.
– Привет, Эбби! – говорю я, когда она забирается на заднее сиденье. – Выглядишь отлично.
– Привет, – произносит она и открывает ярко-розовую сумку-мешок от Кейт Спейд, чтобы достать телефон.
Майкл выезжает на Тчаупитаулас-стрит, а я пытаюсь разговорить Эбби. Она, как обычно, отвечает односложно, стараясь не смотреть мне в глаза. Если она что-то и говорит, то обращается к отцу и смотрит только на него. Эти фразы, начинающиеся со слова «папа», каждый раз заставляют меня думать, что я для нее не существую, я пустое место. Папа, я узнала результаты теста. Папа, я посмотрела тот фильм, который ты советовал.
Мы приезжаем в ресторан «Бруссард» во Французском квартале – выбор Эбби, – и изящная брюнетка провожает нас к столику.
Мы проходим через дворик в освещенный свечами зал. Пожилая, хорошо одетая пара поворачивается в мою сторону, когда мы останавливаемся у соседнего столика, и я улыбаюсь им.
– Анна, я ваша поклонница, – восклицает дама и берет меня за руку. – Каждое утро я, благодаря вам, улыбаюсь.
– Приятно слышать, – говорю я, высвобождая руку. – Не представляете, как для меня это ценно.
Мы садимся за стол, и Эбби поворачивается к расположившемуся рядом с ней Майклу.
– Ты должен обидеться, – говорит она. – Ты делаешь все для этого города, а она получает знаки внимания. Какие люди глупые.
У меня возникает ощущение, что я перенеслась в прошлое, в Блумфилд-Хиллз, а рядом со мной Фиона Ноулс. Мне хочется, чтобы Майкл сказал что-то в мою защиту, но он лишь усмехается.
– Такую цену мне приходится платить за свидания с Любимицей Нового Орлеана. – И сжимает под столом мое колено.
«Не обращай внимания, – говорю я себе. – Она ребенок. Ты сама когда-то была такой».
Я невольно погружаюсь в воспоминания. Я в Харбор-Ков. Боб ведет машину, мы едем в «Тейсти-фриз», мама сидит на пассажирском сиденье. Я на заднем грызу ноготь на большом пальце. Боб поворачивается ко мне через плечо:
– Как насчет огромного сандэ, сестренка? Или банана-сплит?
Я складываю руки на животе в надежде, что никто не слышит урчания, и отвечаю:
– Не хочу есть.
Закрываю на мгновения глаза, чтобы прогнать ненужные мысли. Черт побери Дороти и эти камни!
Переключаюсь на меню и пытаюсь подыскать что-то из закусок, ценой не дороже моего платья. Как мужчина с юга, к тому же джентльмен, Майкл всегда настаивает, что платить будет он. Я же, чьи предки были угольщиками из Пенсильвании, хорошо знаю и не забываю цену деньгам.
Через несколько минут возвращается официант с бутылкой вина, заказанной Майклом, и наливает Эбби бокал газированной воды.
– Желаете начать с закусок? – интересуется он.
– Что ж… посмотрим. – Майкл открывает меню.
