мордочку и спешит к двери, переживая внутри гамму социофобных мыслей.
Открывается дверь, и ее взору становится доступно «Счастье на пороге». Молодая красивая пара с улыбкой до ушей. Они
тянут свои ухоженные руки к ее потным полным руках. Они смеются, смех разливается по всей парадной, а гнев Надин
выкипает из тучной головы. Внутри этой массивной туши запускаются неординарные процессы. Она начинает испытывать
гамму человеческих пороков, сливающихся с любопытством. Ядерная смесь подступает к ее мозгам, и она тупеет. В панике
она начинает демонстрировать им убогий лофт, собранный на коленках, потом вспоминает, что забыла постирать полотенца
с прошлого раза. Потом суета и бюрократия, которую, кажется, решило современное приложение, но только не для Надин. Она
никому не доверяет.
Пара не теряет улыбку, несмотря на суету и «промколхоз» от Надин. Проходит час, а пара по-прежнему за столом. Миссис
Фрогги требует внимания, которое давно исчезло к ее личности.
И вот, наконец, все закончилось. Фрогги надо уходить, аргументов и фактов больше не остается, и она с грустью передает
ключи, с опаской в голосе, как обычно.
Пробираясь по льду, через крыши с сосульками, она сдерживает себя, дабы соленая слеза не покатилась по ее мощным
щекам.
«Кто я такая?» – орет ее разум внутри.
Пара счастливых, улыбки, искренность… все это никак не увязывалось в ее тяжелой, замыленной голове.
«Куда я спешу, пытаясь создать важность своей фигуре?» Такие мысли возникали редко, но, если они и возникали, Надин
уделяла им особое место. Ведь это было как праздник: оливье, застолье, красный день календаря…
Наступило очередное утро, и Надин получила сообщение об отказе. В сообщении шла речь о дискомфорте и неопрятности
лофта, любимого лофта, единственного, что было в жизни у Надин.
Она успешно провела свой ритуал, закинула булку и растворимое пойло, натянула очки и села писать ответное письмо
на отказ. Зависть и слюни лились ручьем, злость и обида обволакивали горло прочным кнутом.
Надин было совершенно плевать на людей, ей хотелось экшена, важности и вовлеченности. Она была бизнеcвумен от бога,
которая превратила свою жизнь и окружение в стадию «вечной деградации сушёной воблы».
«Подумаешь, еще один отказ. Да дебилы они все». Нажав кнопку «отправить сообщение в службу поддержки», миссис
«Жаба» удалилась в постель.
Одиннадцать утра. Кажется, уже наступила пятница, пока я смутно понимаю. Но, приоткрыв занавес, которым скрыты двери
Чайконы, становится очевидно: праздник под названием «Пятница» уже оживает. Оживают и чайки, которые с глубокой
любовью летят из последних сил на цифры из трех нулей на дебетовой, чтобы оживить настроение и получить еще один нолик
с любовью, а может и нет.
Музыка, как ее называют местные, «ЛАУНДЖ», становится все громче.
Я приехала, кажется, в понедельник, совершенно не ожидая такого скопления. Дороги были совершенно свободными,
и местность мне показалась достаточно интересной.
Дни прошли спокойно и непринужденно, но в четверг я стала замечать затвор и покраснения на картах онлайн. Черт, что бы
это значило?
Я потянулась, налила вкусный кофе, привезенный мной из Италии, включила любимую аудиокнигу. Через несколько минут
по стенам проскочило эхо. Я вздрогнула. Поставила маленькую фарфоровую чашечку и прислушалась… Это был он.
Это был телевизор. Господи, как же давно мои уши не слышали эти мерзкие, чужие звуки дурмана, блокирующие личность
