На следующее утро Кузьмин читал справку информационного центра о Чернобрюхове. Прочитав, сидел, не двигаясь, минут пять.
– Вот это да!
Из приёмной принесли факс из химкомбината. Кузьмин позвонил Морозову:
– Алексей Иванович, мне кажется, скоро у нас будут ответы на все вопросы. Вызови на завтра Орехова, пусть захватит список водителей и всех работников гаража. Пусть охарактеризует их с точки зрения возможных соучастников Свиридова.
Кузьмин понимал: имеющихся улик будет недостаточно. Все улики косвенные. Допустим, совпадут отпечатки с теми, что на машине убитого водителя химкомбината. Ответ будет: однажды случайно подвёз. Умеет хорошо плавать: кто же этого не умеет. Сходство со спины доказательством тоже не является, а вот отсутствие такого сходства будет доказательством непричастности. Нужны прямые улики! А их нет. Можно только пофантазировать. Например, попросить убийцу показать труп, и он показывает его. Или предложить вернуть украденные деньги, и он возвращает их. Но и этого недостаточно, и в этих случаях преступник может придумать другие объяснения. Например, скажет, мол, всё это нашёл. А почему бы и нет?
Надо сделать так, чтобы было прямое доказательство причастности к убийству.
Орехов прибыл в назначенное время. Он привёз списки работников. Морозов показал на стул рядом со своим столом:
– Евгений Григорьевич, насколько возможно поподробнее охарактеризуйте всех по списку. Кто из них по каким-либо признакам мог быть соучастником Свиридова?
Орехов, глядя на список, начал рассказывать о каждом. Капитан записывал.
В это время зазвонил городской телефон. Морозов поднял трубку. Звонил мужчина.
– Это звонит Никодимов Владимир Николаевич. Я тут прочитал в газете: вам нужны снимки того дня, когда утонул человек на реке. Я в тот день на лодке плавал по протокам и снимал стрекоз, бабочек и птиц. Случайно сфотографировал человека, который плыл мимо. Он меня не видел. Вам нужны его снимки?
– Конечно, нужны. Что же вы раньше не принесли их?
– Я простыл в тот день, вот до сих пор валяюсь в кровати.
– Хорошо, мы сами к вам приедем. Назовите адрес.
– Пушкина, сорок пять, квартира шестьдесят восемь.
– Всё, записал. Мы не помешаем, если часа через два подъедем?
– Нет, конечно, жду.
В кабинет зашёл Кузьмин. Морозов встал, поздоровавшись.
– Звонил некто Никодимов. Живёт в новом доме, квартира шестьдесят восемь. У него есть снимки мужчины, который в тот день плавал в протоке. Видимо, вы были правы, Свиридов переплыл реку и скрылся. Я сказал, что подъедем часов в одиннадцать. Мы сейчас закончим с Евгением Григорьевичем, я возьму машину и поеду туда.
– Хорошо. Но сначала зайдите ко мне.
– Через десять минут буду.
Морозов дослушал остальные характеристики работников завода и отпустил Орехова.
6
Улица Пушкина, сорок пять. У подъезда остановилась полицейская машина и просигналила. Двое полицейских, вывели человека, лица которого не видно, потому что завёрнутые назад руки были подняты высоко, а голова низко наклонена. Они сунули его головой вперёд в салон машины. Дверь захлопнулась. Машина уехала.
Задержанного доставили в кабинет Кузьмина. Морозов тоже был здесь.
– Евгений Григорьевич, надеюсь, вы не удивлены?
– Удивлён. Я вообще не понимаю, что происходит.
– Ну, зачем вы так? Вы же знаете, что произошло. Нам нужен ваш совет.
– Для этого вы меня арестовали?
– Скажите, вы хорошо знаете своего шефа? Что он сделает с человеком, которого заподозрит в краже его денег? Он выдаст его правосудию или поступит как-то иначе?
