Я минуту помолчал, изучая её. Теперь она выглядела по новому.
— А вы сможете?
— Вы неисправимы, Карим Амирович, — вздохнула она. Опустила ребёнка на пол. Только сейчас я увидел, что у неё в руке тонкая папка, её она положила мне на стол. — Вот ваш договор.
Взяла ребёнка за руку и пошла прочь. Я открыл папку — оригинал договора.
— Дарья, постойте, — остановил я её. — Выходите работать на четыре дня в неделю.
— Нет.
— На три, я оплачу вам няню.
— Нет. Сын ещё не привык ко мне настолько, чтобы доверять. А его в этой жизни уже бросали. Я буду дома весь свой отпуск.
Они остановились, обернулись. Мальчишка не выпускал руки Дарьи, но смотрел на меня. В его глазах была враждебность, а ведь мы с ним встретились всего несколько минут назад. Наверное, ему показалось, что я обижаю его маму.
Я не хотел казаться лучше, чем есть, или любой ценой понравиться незнакомому, чужому ребёнку. Скорее я хотел задобрить его мать, без которой работать было слишком проблемно. Я опустился перед ребёнком на корточки, чтобы быть с ним примерно одного роста.
— Привет, — поздоровался я. — Начнем все сначала? Я Карим, а тебя как зовут?
— Его зовут Арсений. Он не разговаривает.
В моей семье всегда говорили на двух языках. И я впитал оба с младенчества. В полтора года сносно болтал на обоих языках. Мама гордилась этим фактом больше, чем тем, что я создал огромную, приносящую баснословную прибыль компанию, и до сих пор рассказывала об этом всем, при каждом удобном случае.
— А я в полтора года говорил на двух языках, — решил поделиться и я.
— Поздравляю вас, — сухо ответила Дарья. — До свидания.
Я вдруг подумал о том, что мой сын примерно такого же возраста. Во младенчестве, на той самой единственной фотографии, он был похож на меня в детстве. Наверное, он такой же активный. Не умеет стесняться. Громкий. Уверенный в себе. Наверное, уже очень хорошо разговаривает, а учитывая, что бывшая жена таскает его по всему миру, наверное, говорит, как и я, не на одном языке. С ним бы я легко нашёл общий язык. А мальчик Дарьи смотрел в самую душу и от его взгляда становилось неспокойно. Неуютно.
Когда она закрывала дверь, мальчик снова посмотрел на меня. Наши взгляды встретились. Его глаза, темно карие, в окружении пушистых светлых ресниц, смотрели крайне серьёзно, и я вдруг ощутил глухую тоску по родному сыну, которого не знаю, когда увижу.
6. Глава 6. Даша
Мужчины для моего сына были чем-то непонятным и неизведанным. Причина тому была — весь коллектив небольшого детского дома состоял сплошь из женщин, исключением был только пенсионер-охранник, да и того дети видели редко. А здесь — куча мужчин. А Булатов ребёнка и вовсе поразил. К тому же — немного напугал.
Я отдала договор и ушла из офиса сразу же, хотя со мной были все знакомы — зная, что именно через меня можно пробиться к боссу, и теперь я чувствовала себя липкой и грязной от чужих любопытных взглядов.
— Усыновила таки? — успела задать вопрос девушка из рекламного отдела.
Я не помнила даже её имени, и то, что она в курсе таких интимных деталей моей личной жизни меня покоробило.
— Да, — коротко ответила я.
— Ну что же, лучше так, чем одной, — с лёгкой жалостью проговорила девушка. — И потом стакан воды в старости и все такое…
Она смотрела на меня с брезгливостью. Во мне снова проснулась злость. Какое она имеет право судить? Чем она лучше меня? Тем, что её юбка едва прикрывает задницу, а губы ярко накрашены? Чем мой Сеня хуже чужих детей?
