Поэтому не удержавшись, перед тем как выйти из дома, я провела одной капелькой духов за ушами и на запястье там, где почти незаметно бьется голубая жилка.
Любовь к такого рода ароматам привила мне мама…
— Да так… в супермаркете по акции взяла, - смущённо отвожу глаза, чувствуя неприятные покалывающие ощущения в сердце, от того, что приходится врать подруге, но скажи я правду возникнут вопросы.
А у меня и так их сейчас столько, что кругом голова. Особенно после того странного телефонного разговора с Мансуром Шамильевичем…
- Мир, ну хватит летать в облаках. – щелкает перед моим носом пальцами Аня, - вещи собрала? Нет, мне до сих пор не верится, почему выбрали именно нас?!
- Кто? Куда выбрал? – удивленно моргаю от столь быстрой смены темы разговора.
— Воо-от! – с укором тянет подруга, намекая на то что я ее не слушаю, но во взгляде Аньки плещется ничем не прикрытая радость, - а-аа, ты же не в курсе, – победно улыбается и почти визжит, - Собирай вещи Сотникова, нас переводят в …Рай!
- Рай? – Выходит как-то тихо и рвано.
-Да, - подруга возбужденно хватает меня за руку, в которой я держу большой бумажный пакет. – высшее руководство отдало приказ о нашем переводе. Мира-аа, мы теперь будем работать в «Парадайз»! Я о таком даже и не смела мечтать! – визжит от радости Анька.
- Что там у тебя? - голубые глаза с интересом смотрят на виднеющийся черный материал стрейчивого пиджака.
Да- да тот самый, отглаженный и аккуратно сложенный пиджак Садулаева Давида Мансуровича.
Не отвечая на вопрос, я вскидываю глаза на подругу, инстинктивно отводя руку с пакетом за спину.
- А кто…кто сказал это? – задаю вполне закономерный вопрос, но в душе я уже знаю на него ответ.
- Владимир Сергеевич, -охотно откликается Анька, подруга в восторге и совсем этого не скрывает. – а принимал решение, наш Крёз, - заканчивает мечтательно Анька.
Черт…Давид.
- Он здесь?
- Кто? – удивляется Анька. – а-аа Владимир Сергеевич?
- Крез, тьфу! Давид Мансурович. – раздраженно поведя плечом, думаю о том, что же задумал Садулаев.
Придумал мне наказание? Жаждет держать меня под боком, чтобы измываться? Сглатываю ставшую вязкой слюну. Пусть занимается своей невестой, а меня оставит в покое! Все мое существо сейчас полностью сосредоточенно на том, чтобы подарить этому миру новую жизнь.
- Да, он у Сергеевича.
Я тут же срываюсь с места и спешу в сторону кабинета босса.
- Мир, ты чего?
- Я скоро приду! – оборачиваясь к Аньке. - Мне надо кое-что сказать Владимиру Сергеевичу, по поводу переезда.
Не дожидаясь реакции Ожерельевой, спешу вперед по красной дорожке, ведущей в кабинет начальника. Я не хочу переезжать в Анапу. Боже, только не сейчас, когда я уже встала на ноги и обрела душевное равновесие. Я не готова встречаться каждый день лицом к лицу с Давидом и его… пассией.
«С женой, Мирьям! С женой…» - поправляет внутренний голос.
У меня перехватывает дыхание, будто облили кипятком с ног до головы. Я не смогу скрывать долго свою беременность. Это будет просто невозможно. Даже сейчас я прикладываю усилия, чтобы о моем положение как можно дольше никто не догадывался. Я понимаю, что с какой-то стороны поступила не хорошо, не предупредив начальство о том, что беременна, но я так отчаянно нуждаюсь в работе! Уверена, что Владимир Сергеевич вошел бы в мое положение, а вот Давид… Если он узнает - это будет катастрофа. Ни один мужчина кавказкой национальности не откажется от своего ребенка, а Садулаев Давид - тем более. Следующая мысль заставляет меня замереть возле кабинета Владимира Сергеевича. А имею ли я моральное право лишить Давида малыша? Щеки и шею опаляет удушающим жаром. Ведь он такой же родитель, как и я. Если я ему скажу, то буду обречена всю жизнь терпеть присутствие этой белобрысой ведьмы, и я уверена, моего ребенка она точно возненавидит!
