Верх наглости, Садулаев Давид Мансурович.
Верх наглости!
Даже имя кажется уже не таким и хорошим. Передо мной мысленно появляется рука Камиллы с обручальным кольцом на безымянном пальце, а в ушах звучит ее голос. Дорогой... Брр! Мне хочется выцарапать глаза, которыми всего минуту назад восхищалась.
- Я, как босс, имею полное право перевести ценного сотрудника в другой город, – ставит Садулаев перед фактом и ведь же прав… гад!
Ценного сотрудника? Серьёзно?!
Я так сержусь, что глаза наполняются солеными слезами злости.
Похоже, Давид расценивает это как-то по-другому. Мужественное лицо смягчается и мгновенно оказавшись возле меня, Давид проводит широкой ладонью по моим распущенным и перекинутым через плечо волосам. С удивлением замечаю, что его рука слегка подрагивает. Прикасается точь-в-точь как раньше.
Пропускает между сильными пальцами мои шелковистые блестящие пряди, словно это драгоценные нити.
- Красиво… Мирьям, – произносит мое имя так, что по коже рук от локтей и выше бегут приятные мурашки. Заглядывает проникновенно в глаза, прежде чем произнести. - Камилла... она…
.
- Не, надо Давид, – перебиваю поспешно Садулаева. Не хочу ничего слышать про женщину, с которой он решил связать свою судьбу.
Как бы я себя не обманывала, мне больно от одной мысли, что я буду вынуждена видеть Давид рядом с этой…
Садулаев Давид всегда вызывал во мне самые сильные чувства: будь то ненависть или любовь, а теперь бок о бок с ними тесно поселилась и ядовитая ревность.
Совершено новое для меня чувство. Этакая гремучая смесь задетой гордости, оскорбленного самолюбия, терпкой горечи, которые соединились в коктейль под названием «Разбитые мечты».
Меня сбивает с толку пронзительный взгляд Давида и я, собравшись с духом, толкаю его раскрытыми ладонями в широкую грудь.
Мое усилие даже на миллиметр не сдвигает Садулаева в сторону.
- Она ваша невеста или вы забыли? – напоминаю ему, потому что инстинктивно распознаю в его взгляде мужской интерес - его ни с чем не спутать. Смотрю прямо, не отводя взгляда.
Темные брови Давида сходятся на переносице, будто я напомнила о чем-то таком, что не имеет особого значения. Мужчины - они такие. Я точно знаю, как можно встряхнуть Садулаева. Не обязательно сильно бить, главное знать - куда, поэтому добавляю:
- Имейте честь, Давид Мансурович, - обратившись по имени отчеству, даю ему понять, что не стоит забывать о дистанции. Все-таки он босс, а я подчинённая.
Разве Давид обращается со мной по справедливости? Нет, прожигает взглядом, когда другая носит на безымянном пальце обручальное кольцо.
Я не позволю оскорбить свои честь и достоинство! Я всеми возможными способами, невзирая на прошлое, буду защищать свое имя. Любой ценой, чего бы мне это не стоило.
Если ты позволяешь обесценивать себя, обращаться, как с низшим сортом, то о каком достоинстве, можно говорить? Как можно ждать уважения от кого-то, когда сам себя не уважаешь?
Камилла - невеста, а я… Кто? Кто я для Давида? Ответ прост: неликвид для семьи Садулаевых. Да, у меня нет ничего за душой, но у меня есть моя честь. Я - Мирьям Юсупова и этим все сказано!
Моя репутация останется кристально-чистой - такой же, какой была в мой первый рабочий день, когда я переступила порог «Ройал Гарден».
И если мне придется переехать в Анапу и начать работать в «Парадайз», мои установки не изменятся. Только Бог знает, как мне будет тяжело.
