– Пошли, – бросил Табачный дух и возглавил их короткую процессию.
Двери состава со скрипом закрылись, и он, набирая скорость, скрылся в тоннеле.
Артему явственно послышалось «Чух-чух».
*****
– Эй, эй, сюда!
В нише под лестницей прятался работник тутошнего метрополитена, гном Федор. Шлема с рогами и красной горящей буквой М на нем не было. Форменного кителя и штанов – тоже. Их заменяли юбочка из травы и бусы из каких-то плодов. Секунд пятнадцать случайники молча любовались открывшейся картиной. Потом Дух скосился на Яну и закрыл ей глаза ладонью, что мало к чему привело: он все-таки был почти прозрачный. Гном медленно закипал.
– Килт! – Наконец, крикнул он, тыча пальцем в юбку. – Килт! Килт!
Глаза его при этом были выпучены, рот брызгал слюной, а судя по общему виду, Федора мучили неприятные воспоминания.
– Федя, – Дух уперся носом в нос гнома. – Мне без разницы, как назовут твою юбку. Ты из норки своей лучше выползи и расскажи мне, что тут происходит.
– Они приехали, – доложил Федор.
– Умеет, стервец, формулировать, вот что значит старая школа, – даже в такой ситуации не мог не восхититься Табачный Дух. – Ладно, давайте разбираться.
*****
Яна решила, что станет случайником еще на Красных воротах, до того, как Табачный дух начал расписывать ей все полагающиеся приятности: служебная квартира с оплаченной коммуналкой, зарплата сто граммов золота в месяц, можно на счет в «Сбербанке», и похороны с залпом из кремневых ружей после смерти или исчезновения.
Не в случае смерти, а после. С тем, что все мы умрем, Яна была согласна, насколько смерть случайника может быть преждевременной, думать не хотела, тем более, перед глазами висел пример того, что смерть Тут не фатальна. Тут смерть – это способ избавиться от проблем с комарами, например.
В Москве Яна, как и Артем, была студенткой. В остальном сплошная разница. С родителями у нее были хорошие отношения, насколько вообще могут быть хорошими отношения с родителями у девушки ее возраста. Чему немало способствовало то, что жила она в своей квартире, доставшейся от бабушки. Ездила на маленькой, но своей машине: донашивала мамину. Парень у нее был, даже двое, она сейчас выбирала, кого подпустить поближе, кого отодвинуть, но не прогнать, оставить про запас. И подруг было хоть отбавляй, и училась она хорошо, и будущая специальность, психолог, ей по-честному нравилась. А еще она два раза в год ездила за границу, на родительские, конечно деньги. Только хобби у нее были такие, что не одного парня она на этом потеряла: скалолазание и дайвинг.
Но в ту секунду, когда, сидя на спине твердого слона-призрака по имени Махараджа, она поверила в то, что ей рассказывал разумный клуб дыма, которому поддакивал смешной парень, Яна решила, что она побывает Тут. Точка. А когда узнала, что можно жить, так сказать, на два города и бросать родителей и подруг навсегда не обязательно, ее судьба, а заодно судьбы оказавшихся в зоне поражения Духа и Артема изменились, как упавший на асфальт арбуз. Она будет с этими прикольными ребятами. Точка. Пока, по крайней мере, не осмотрится, и, может быть, не найдет другое занятие. Мнение ребят ее мало интересовало: сформирует, какое нужно, ее этому учили.
При мысли о том, что полчаса на метро, и она, натуральным образом, окажется в сказке, Яна тихонько, так, что слышала только она, повизгивала от счастья и мелко-мелко переступала с ноги на ногу. Не забывая вытягивать из Никотиныча информацию. Про себя она, конечно, продолжала звать его так.
