– Матушка, не забыла ли ты о своей провинности? Ай, яй, яй…
Она уходила в сад и выплёскивала своё негодование там, с остервенением вырывая сорняки. Садовник сделал для неё специальную зону с сорняками. На удивление, среди них выросли розы. Маленькие алые розочки с большими острыми шипами. Лана их сразу полюбила. Поблагодарила Бога за урок и подсказку. Поняла, что красота должна защищаться…
– Ты не слушаешь меня, дорогая, – в голосе Джорджио послышался металл.
– Слушаю, – она прильнула к нему. – Как спалось?
– Скверно. Опять снились конкуренты. Они создали какой-то новый костюм и держали его в секрете. А я злился… Что мне делать, душа моя?
– Забыть про этот сон. Думай о чём-нибудь приятном. О небе, например. Кстати, сегодня был восхитительный рассвет. Вот, полюбуйся, я сфотографировала.
– Лана, я тебя обожаю. Это – новый рисунок ткани. Да, да, да… Воздушный шифон и… Прости, я должен тебя оставить. Мне нужно зарисовать всё, что я сейчас увидел. Целую…
Джорджио ушёл, а Лана загрустила:
– Как мало нужно ему для счастья. Почему я не могу довольствоваться малым? Мне постоянно требуется встряска, землетрясение или извержение. Но, как разбудить уснувший вулкан? – взяла чашечку кофе, вышла на веранду.
– Доброе утро! – сказал садовник, поставив на стол вазу с цветами.
– Красивые какие. Спасибо, Павел. Очень мило, что ты радуешь меня букетами, но мне всегда жалко цветы, когда ты их срезаешь.
– Я делаю это только тогда, когда время цветения подходит к концу и корневой системе нужно отдохнуть, – сказал Павел.
– Да, нам всем время от времени требуется перезагрузка. Скажи, что нового за пределами нашего королевства?
– Особых изменений нет, но… – он замялся. – Не знаю, будет ли вам интересна история молодых людей живущих обычной жизнью?
– Мне интересно всё, Павел. Я ведь ничего не знаю про ту, поту-стороннюю жизнь, которая протекает за нашим высоченным забором.
– Буду краток. На прошлой неделе я гулял с подружкой в Нескучном саду и услышал, как парень поёт о любви. Поёт недурно. Мы спросили его, кто автор слов и музыки. Он поклонился, ответил: Я – Иван Николаев.
– Иван Николаев… знакомое имя.
– Вам он вряд ли может быть знаком. Ему лет двадцать пять. Обычный. Не из высшего круга. Хотя одет с претензией на…
– Высшее общество, – подсказала Лана.
– Да, типа того. Моя подруга спросила: В чём прикол? Зачем он так нарядился? Он ответил ей, что текст поэтической истории обязывает его носить именно этот костюм.
– Что за историю он разыгрывает? – спросила Лана.
– Он поёт о любви. Мы решили, что он рассказывает свою историю о том, как он познакомился с дамой, которая старше него. Она ответила ему взаимностью. У них завязался роман, но… Дама не решилась бросить мужа, и юноша от горя умер… Узнав о его смерти, дама долго страдала, а потом успокоилась. Она ведь… ой, простите, забыл её имя…
– Леди Гамильтон, – подсказала Лана.
– Да! Точно! Откуда вы знаете?
– Сказала первое, что пришло на ум. Спасибо, Павел. Хорошего вам дня.
– И вам.
Лана пошла к себе. Любопытство подгоняло её. Ей захотелось поехать в Нескучный сад, посмотреть на новоявленного артиста, послушать, что он насочинял. Она вспомнила этого мальчика, рассмеялась.
– «Ох уж эти мальчики с гитарами, где без них увидите перрон. Трудно их представить старыми, медленно входящими в вагон»… Надо успеть, пока он не постарел.
Лана заглянула к супругу в мастерскую, спросила:
