– Ты ведёшь дневник? – один из парней привлёк её к себе. – Покажешь?
– Ни за что, Серый, – Маха показала ему язык. – Упражняйся на… – показала на Лану, хихикнула. – Так поливаются парфюмом только… – беззвучно произнесла нецензурное слово. – А порядочные барышни предпочитают «Miss Dior». Понятно?
– Конечно, детка. Я тебя с одной ноты угадываю. Сейчас пойдём или…
– Сейчас. Николаев мне надоел со своими завываниями. Скучно мне, Серый…
– Кто с нами, друзья? – спросил Серый.
– Мы!!! – дружный хор голосов заглушил слова, которые Иван сказал после песни. Лана на компанию рассердилась. Хотела вступить в перебранку, но одернула себя.
– Этот детский лепет к тебе не имеет никакого отношения. Ты из другого теста, с другой планеты…
Две разные планеты – ты и я.
Две разные космические силы.
Два урагана, мчащие к земле.
Природа наших чувств необъяснима.
Два разных человека – ты и я.
Два разные созданья неземные.
Всё с новой точки, с чистого листа,
Таинственно, восторженно, впервые.
Хочу узнать твою планету, космос твой.
И усмирить на время силу ветра,
Чтоб, наконец, понять тебя, понять,
Стать спутником твоим, твоей кометой…
Ваня запел новую песню, и Лана забыла обо всех. А они о ней не забыли, шли и обсуждали её.
– Видели это чучело у дерева? Чует моё сердце, что она новая подружка Николаева, – сказала Маха.
– Да ну… Она не в его вкусе.
– Ты за него не заступайся. Ты, Серый, за себя говори. Она тебе понравилась?
– Обычная баба, уймись, Маха, – Сергей поцеловал её в щёку.
– Мы так не договаривались, – Маша грубо оттолкнула его. – Поцелуи в общественном месте за дополнительную плату, чувак.
– Какая же ты зараза, Машка. Николаев правильно сделал, что тебя бросил, – огрызнулся Сергей.
– Ещё одно слово и ты полетишь вверх «кармашками», умник.
– Уже лечу, – Сергей развернулся и побежал в обратную сторону, изображая самолёт.
– Зябликов, вернись. Вернись немедленно, или… – он побежал быстрее.
– Тааак. Кто ещё хочет улететь? Свободны все, – выкрикнула Маша.
– Зря ты так. Так одной остаться недолго, – предупредил её один из парней.
– Отваливайте все… Ва-ли-те…
Ребята ушли. Машка осталась одна. Фыркнув: «Подумаешь», зашла в магазин и разревелась. Оплакивала свою горькую судьбину. Свой несносный характер, от которого сама страдает больше всех. После Ваниного ухода что-то в ней надломилось. Но что именно, она понять не могла, как ни старалась. Каждую ночь ей снился Ваня. Они были безмерно счастливыми и беззаботными. Но утро приносило разочарование. Все её попытки к примирению разбивались о глухую стену его нежелания восстанавливать разрушенное. Он растоптал их любовь. Хотя, если быть честным. Он ничего для этого не сделал. Это она так решила. Её больное самолюбие и самомнение стали главными причинами разрыва. Маша не желала мириться с тем, что её бросили. Вспоминала строки Ахматовой: «Брошена, придуманное слово, разве я цветок или письмо? А глаза глядят уже сурово в потемневшее трюмо»… Николаев меня не бросил, а потерял. По-те-рял…
Машка вытерла слёзы, купила мороженое, пошла по набережной с твёрдым намерением закадрить какого-нибудь бизнесмена и стать королевой острова Маврикий! Да будет так! Так и будет!!!
Друзья догнали Сергея и вернулись в Нескучный сад. Иван своё выступление закончил. Народ расходился лениво. Поклонники требовали ещё песен. Ваня упрямился. Сергей бросил ему в чехол тысячу рублей.
– Это от Машки. Выпей за её здоровье.
