Мы переговариваемся вполголоса. Удивительно, но Ольга не замечает моего присутствия. Она понимает, что это я, только когда я возвращаюсь в комнату с аптечкой и протягиваю ее Станиславу. Ее острый воспаленный взгляд натыкается на меня и напитывается брезгливостью.
— Ты, — она показывает на меня пальцем. — Ты тоже здесь…
Она встряхивает головой, словно решает, что ей померещилось. Я же не знаю, куда себя деть. Мне физически плохо находиться рядом с ней. Волны ненависти расходятся от ее тела во все стороны. И если Марков привык к этому, то я оказываюсь слишком восприимчива.
— Ты вызвал ее? — спрашивает Ольга у Маркова. — Она уже бывает в твоей квартире?
— Ольга Викторовна, вы же сами вызвали меня…
— Не надо, — Станислав обрывает мои объяснения. — Это сейчас бесполезно.
Я замолкаю и увожу взгляд в другую сторону.
— Что ты хочешь сделать? — Ольга снова заводится. — Мне не нужен укол… Нет! Не смей!
Она цепляется ладонью за диван и пытается ускользнуть от Маркова. Но тот рывком подхватывает ее за плечи и усаживает на мягкое сиденье. Следом он надвигается сверху, встречая широкой грудью все ее толчки. Он двигается уверенно и жестко. Грубая сила дает результат, Ольга не может ничего противопоставить ей и только продолжает жалить его злыми обреченными ударами.
— Ты и так сломал меня! Я такая из-за тебя! И ты это знаешь… знаешь… Ты даже ответить мне не можешь.
Она выкручивается из сильных рук Маркова, но слабеет на глазах. Она откидывается на кожаную подушку и я случайно попадаю в прицел ее внимания.
— Я такая же, как она, — усмехается Ольга, кивая в мою сторону. — Искалеченная уродка. Только мой шрам глубже.
Ее слова обжигают меня. Я нервно дергаюсь, а потом разворачиваюсь и сама не понимаю, куда иду. Кидаюсь в другую комнату, чтобы не слышать больше ее противный голос. Ее оскорбление и так отдается в ушах, задевая самую чувствительную струну в сердце.
Я натыкаюсь на что-то твердое и только тогда останавливаюсь. Передо мной кухонный остров. Я забрела в кухню, в которой включена только верхняя подсветка. Полумрак действует успокаивающе, я постепенно привожу дыхание в порядок, а все мои мысли замыкают на одной-единственной — “Я увольняюсь”
Да.
Пошло оно все к черту!
У всего есть предел.
И если моя мечта зависит от сумасшедшей стервы, то значит, ей не суждено сбыться.
Я зажмуриваюсь и через некоторое время слышу шаги. Марков находит меня, он ничего не говорит и молча проходит к острову. Останавливается напротив и вытаскивает ладони из карманов брюк. Его широкие ладони ложатся на мраморную столешницу. Марков переносит вес на руки и опускает голову, вбивая идеально выбритый подбородок в грудь. Я слышу его перекрученный выдох, точно такой же гуляет в моей груди. В этот момент Станислав выглядит, как мужчина, которого измучила адская боль, но которую он привык терпеть.
— Она уснула? — спрашиваю, чтобы хоть что-то сказать.
— Да, — Марков медлит, но через несколько секунд поднимает голову и смотрит на мое лицо. — Чем Ольга держит вас?
Его вопрос застает меня врасплох. В голове проносится столько всего, что я застываю и не могу сразу придумать, что сказать. Но Марков терпеливо ждет.
Странно…
Всё это так нереально.
Я вообще не должна быть здесь. В его кухне, в которой царит полумрак, а в воздухе до сих пор стоит эхо истерики Ольги. Именно в такие моменты остро чувствуешь, как много в жизни происходит помимо нашей воли. Интимные моменты случаются, не спрашивая разрешения, и потом тянут навстречу друг другу. Связывают невидимой нитью.
