Она взяла нож и убрала его в кожаные ножны, висевшие у неё на боку. Этот жест был почти ритуальным, как будто она готовилась не просто к следующему блюду, а к чему-то гораздо большему.
Её взгляд окинул кухню – это место, которое было её храмом и одновременно её тюрьмой. Очаги продолжали гореть, стены дышали магией, воздух был пропитан силой, которая подчинялась только её воле. Но всё это, несмотря на свою величественность, казалось ей клеткой.
И всё же в глубине её сердца зародилась мысль, крошечная, как первая искра перед пожаром, но удивительно ясная. Она знала, что, если она хочет разорвать эту цепь, ей придётся найти выход – выход из Валдмора, из власти Суртандуса, из магии, которая связывала её руки.
Грила медленно вышла из своего угла, её шаги были гулкими, но уверенными. В воздухе ещё витали остатки запахов её приготовления, но теперь они казались слабее, не такими яркими. В этой кухне, наполненной магией, в её сердце поселилась новая сила – сила, которая обещала перемены.
Её путь, который она так долго считала предопределённым, теперь казался лишь началом чего-то большего.
ГЛАВА 4: ПОИСКИ НОВЫХ ЖЕРТВ
Ночь в Валдморе дышала тьмой, густой и вязкой, словно чернила, растёкшиеся по древнему, покрытому трещинами пергаменту мира. Эта тьма была живая, она не просто заполняла пространство, но обволакивала каждый угол, каждую трещину, каждую мысль, заставляя их замирать в её удушающем объятии. Воздух был холодным, пронизывающим, как остриё клинка, но этот холод не только обжигал кожу, он проникал глубже, оседая в костях, оставляя за собой тяжёлое чувство пустоты.
На краю ледяного обрыва, уходящего вниз в бесконечную пропасть, стояла Грила. Её силуэт вырисовывался на фоне багрового неба, которое светилось, словно обожжённая плоть. Небо Валдмора не отражало звёзд, лишь безмолвные всполохи алого и золотого света, что извивались вдалеке, напоминая кровавые реки, текущие по горизонту.
Грила, с её массивной, но грациозной фигурой, казалась воплощением силы. Она стояла неподвижно, её лицо, изрезанное морщинами, было словно высечено из камня. Глаза, светящиеся ярким жёлтым светом, вглядывались в пелену снега и ветра, которые клубились внизу обрыва, словно живое существо. Эти вихри напоминали змей, извивающихся в бесконечном танце, их холодное дыхание поднималось вверх, обдавая лицо Грилы мелкими ледяными иглами.
В её руке был крепко сжат посох – длинный, из тёмного металла, венчавшийся острым металлическим крюком. Этот крюк блестел в свете багрового неба, его поверхность покрывали маленькие насечки, словно символы древнего языка, забытого в мире смертных. Каждый его зубец был острым, и казалось, что он способен разорвать не только плоть, но и саму ткань реальности.
Её одежда, тёмный шерстяной плащ с обшивкой из грубого серого меха, развевалась на ледяном ветру, будто сама тьма пыталась сорвать его с её плеч. Этот плащ был не просто защитой от холода, он хранил следы её пути: потёртые края, пятна высохшей крови и следы пепла, словно он пережил больше сражений, чем любой смертный.
Под плащом скрывались кожаные перчатки, покрытые глубокими трещинами и потёртостями от веков использования. Эти перчатки были её спутниками в работе, испачканные воспоминаниями тех, чьи жизни прерывались под её рукой. Они источали слабый запах железа и соли, словно сами стали частью тех жертв, с которыми соприкасались.
