«Безумие… Что за сумасшествие творится кругом? Может, у меня лихорадка, а это все – лишь сон, порожденный больным сознанием?» – подумал юноша.
Правая рука парня совершенно случайно нащупала лежавший позади него нож, инстинктивно затем в него вцепившись. Редлин побледнел и от страха, по всей видимости, потерял дар речи. Медленно, словно ведомый маниакальными помыслами, юноша сделал на своей левой ладони неглубокий надрез. Боль, она была такой же, как и всегда, а значит, это не кошмар, происходящее с ним абсолютно реально.
– Все не так, как ты думаешь, – с большим трудом выдавил из себя старик.
Честно говоря, мальчишка вообще никак не думал. В его случае ни о каких теориях по поводу происходящего не могло идти речи, поэтому он решил позволить своему собеседнику разъясниться.
– Рассказывай. Но учти: спасти тебя может только правда.
Чем старше человек, тем лучше он подготовлен к своей финальной исповеди. У Редлина ушло всего пару минут, чтобы взять себя в руки и начать монолог:
– Если верить рассказам отца, корни моего рода произрастают не из здешних мест, а из забытого ныне графства Эрэнир. Мой дед – человек, к слову, крайне предприимчивый – был ростовщиком, или, если угодно, торговцем. Он зарабатывал, продавая на городских рынках пушнину, выменянную у жителей северных деревень на различные безделушки.
Как показывал его опыт, чем обособленнее деревня, тем выгоднее в ней сделки, поэтому он зачастую проводил в разъездах целые месяцы, выискивая самые интересные предложения. Так однажды дед нашел деревушку, безнадежно далекую и настолько никчемную, что она даже не имела названия, именно в ней, к слову, нам с тобой посчастливилось прожить жизнь.
Задолго до моего рождения графство Эрэнир постигла загадочная трагедия. Ее подробности мне неизвестны, есть только пара скромных теорий и догадок, которые дедушка изложил в своей книге. Однако, как бы то ни было, в результате мой предок оказался отрезанным от цивилизации, имея при себе лишь те скромные пожитки, которые он взял в очередную закупочную поездку. За неимением альтернатив дед со временем здесь обжился и даже создал семью.
Мой отец, как и я, был довольно поздним ребенком, вдобавок имел некую… особенность. При рождении его тело с трудом выполняло свои самые обыденные физические функции. Дедушка расстроился, но рук не опустил и со временем сумел добиться от сына в этом плане вполне приемлемых результатов. Однако ни о каких длительных путешествиях или пылающей в груди жажде приключений в случае папы говорить не приходилось. Свое призвание он нашел в качестве могильщика.
Земля на старом кургане не прогревается круглый год. Копать промерзшую почву всегда было нелегким трудом, зато торопиться в таких делах некуда, а усердия моему отцу хватало с лихвой. Одиночество и покой, идущие об руку с этим ремеслом, его тоже вполне устраивали. Словно безмолвный почтительный дух, он сутки напролет скитался по кургану, отгоняя диких зверей от могил, время от времени проводил погребальные ритуалы.
В те года работа могильщика была в большом почете, папа занимался своим делом, а деревенские в благодарность за хлопоты отдавали ему часть еды. Я пошел по его стопам, не один десяток лет трудился, не щадя спины, но с тех пор, как хворь покосила деревенские стада, людей куда больше стали заботить живые, чем мертвые. Очаровать деревенскую девчушку мне в свое время тоже не повезло, поэтому я, обессиленный годами и бездетный, оказался в совершенно безвыходном положении.
