Слуги этого мира - страница 40
Мимолетная искра в глазах Ти-Цэ заставила ее умолкнуть. Она побледнела, ибо знала, что собирался сказать Страж.
– Это место и пустовало несколько поколений, пока не появились и не созрели вы. А значит, без вас вполне могло бы пустовать дальше. Как человек и как личность вы все равно рано или поздно появились бы на свет. Это судьба.
– Это бред. Должен же быть кто-то еще. Ну хоть кто-нибудь?
Ти-Цэ безжалостно хранил молчание.
Помона повернулась к Пэчру лицом. Старая звезда должна была вот-вот затопить его своими лучами. С минуты на минуту во всех домах откроются ставни, склонится к сочной от росы траве скот. Дети разбудят матерей и отцов. Возобновится стройка новых домов. В Пэчре начнется новый день, сотни жизней и судеб очнутся ото сна. Проснутся, не подозревая о том, что могут оказаться в робких руках Помоны.
Она не представляла, кого можно было поставить на ее место, чтобы не пришлось потом об этом жалеть. Но и себя хорошим кандидатом она не считала. А вот Стражи, похоже, были настроены серьезно, и мук сомнений не испытывали.
Что, если
– Ти-Цэ, ты сказал, что это судьба.
– Верно.
– Но я не верю в судьбу.
– Ей нет до этого дела, – пожал плечами он.
Помона заламывала руки. Ну вот как ему еще объяснить?
– Ваши навыки держаться и вести себя в обществе, не всегда благосклонном, тому очередное доказательство, – настаивал Ти-Цэ. – Эти умения выкручиваться из опасных конфликтов…
– Они достались мне не от хорошей жизни, Ти-Цэ.
Страж промолчал.
– Ладно, как бы там ни было, – Помона зачесала вновь запутавшиеся волосы назад; спорить у нее не было сил, – я заперта здесь?
– Не совсем вас понимаю. Как видите, ваше тело не скованно.
– О, нет, ты понимаешь. Не заставляй повторять вопрос.
С минуту Ти-Цэ молчал. Хоть Помона и стояла спиной к нему, она знала, что его лицо за намордником как-то изменилось. Она обернулась и увидела то, что ожидала увидеть: в его взгляде читалась оценка. Будто он сам поверил во все то, что наговорил об избранности Помоны две минуты назад.
– Что ж. – Он лениво склонил голову на бок. – Пожалуй, что заперты.
– Значит, я действительно не могу покинуть Серый замок даже на время?
– Конечно, нет, ведь вы сами к этому не готовы.
Помона потупилась. Сказать ей было нечего. На Помоне не было цепей, а на вратах Серого замка – за́мка, но за его пределами ее поджидало целое поселение любопытных. Впервые в истории Нового мира на должность Посредника появился кандидат, и оказалась ей старая дева Помона. Если она явится к ним сейчас, в самое пекло сплетен, ее разорвут на части. А когда поймут, что ее выбрали еще и ошибочно – вытрут об то, что от нее осталось, ноги.
– Ты хочешь, чтобы я сказала, как есть?
Она отвернулась от его вопрошающих глаз и уставилась на стенку медного купола.
– Величайшая ценность разрастающейся цивилизации – потомство. Новые поколения. Вы сами постоянно так говорите в школах. Я не смогла принести в Новый мир даже этого. И ты думаешь, что я могу встать во главе цивилизации?
Ти-Цэ молчал столь долго, что Помона сама повернулась к нему. Ей показалось, что глаза Стража трясутся в глазницах даже сильнее, чем обычно. Будто он изо всех сил старался не отвести от нее взгляд.
– Люди меня ненавидят, – сказала Помона. – Ты действительно веришь, что они захотят видеть меня главой своего мира?
– Никому не нравится тот, перед кем приходится признавать свою неправоту, – ответил Ти-Цэ. – Большинству требуется время, чтобы договориться с собой и признать ошибку. Но есть и те, кто, однажды увидев в другом истину, тут же следует за ней. – Ти-Цэ кивнул в ответ на недоумение Помоны. – Та молодая девушка из поселения, которая заступилась за вас. Поверьте, Ханна лишь первая. Вслед за ней очень скоро появятся другие.