— Что вы хотите этим сказать? Что не хотите меня видеть?
— Что меня не удастся уговорить на уступки для вашего жениха. Вы ведь здесь из-за этого?
— Да, — не стала отпираться Рина, — из-за этого. Но я не собираюсь просить, чтобы вы простили Тому долг или снизили сумму. Я просто чисто по-человечески хочу с вами договориться, чтобы вы разрешили выплачивать ее по частям. Для вас же это не настолько принципиально, а Том… мы с Томом в буквальном смысле окажемся на улице, если вы будете настаивать, чтобы он рассчитался немедленно.
— Давите на жалость? — прищурился Акор. — Я давно забыл, что это такое, с тех пор как всерьез занялся бизнесом. Жалость — плохой помощник в делах. И я уже сделал ошибку, когда поддался на вашу просьбу помочь вашему жениху подняться. Он сунулся туда, где разгильдяям не место. К тому же, трусливым разгильдяям, которые прячутся за женские спины.
— Том не разгильдяй! — вспыхнула Рина. — Такое могло случиться с каждым! И он не прятался за мою спину, он даже не знает, что я здесь. А вот вы… вы не просто безжалостный, но еще и несправедливый. Думаете только о деньгах, забыв, что их для вас зарабатывают люди.
— Я думаю о том, о чем считаю нужным. А вот насчет заработка… Вы сами не хотите подзаработать?
— Я и так работаю. И кстати, вместо работы потратила на вас напрасно время.
Рина уже повернулась, чтобы уйти, как Драконий Король произнес сухим деловым тоном:
— Я имею в виду работу на меня.
— Что?.. — резко обернулась Рина. — Зачем вы издеваетесь? Это уже вообще…
— Я не издеваюсь, — оборвал ее Акор. — Дик Енси рассказал мне, как вы нашли вора в его доме. Это ведь правда?
— Правда. И что? У вас дома тоже завелся вор? — ехидно сощурилась Рина. — Может, стоит заявить в сыскную службу? Или на сыскарей денег жалко?
— Денег я вам заплачу больше, чем сыскарям. Я не хочу пускать их в свой дом. — Рем Акор выдвинул ящик стола и достал оттуда два бумажных листочка. Один протянул Рине: — Читайте.
Она машинально взяла листок и так же машинально прочла: «Ты ничего не приумножишь и не сохранишь. И сам уже не спасешься. Скоро лично отчитаешься перед папочкой».
— Что это? — посмотрела она на Рема.
— Это принес мне почтовый дрик. И тут же умер, так что отправитель неизвестен. «Приумножай и сохраняй» — наш фамильный девиз, он выгравирован на семейной реликвии — шпажном кинжале, к которому вне дома ни у кого нет доступа. А это значит, что письмо мне отправил кто-то из домашних.
— Да уж, — покачала головой Рина. — Похоже на явную угрозу. Ведь вашего отца нет в живых?
— Почти пять лет, — кивнул Акор и протянул Рине второй листок. — А вот еще одно. Здесь уже конкретно — и про мою смерть, и про кинжал. Только не думайте, что я испугался. Но меня это очень раздражает. И особенно не нравится, что поиграть со мной в эти недетские игры решил кто-то из своих.
— Не думаю, что это игры, — задумчиво повертела Рина оба письма. — Это определенно угроза.
— Это я уже понял. Не понял только: вы согласны найти эту мразь?
— Ладно… могу попробовать. Только с условием: заработанное мной пойдет на погашение долга Тома. И вы согласитесь, чтобы остальное он выплачивал постепенно.
— Так сильно его любите? — усмехнулся Драконий Король. — Впрочем, это не мое дело. Я согласен на ваше условие. Но у меня будет встречное: про эти письма никто не должен знать. И о том, что вы ищете их отправителя — тоже.
