Комната для купания представляла собой тусклое помещение без окон, где в ряд стояли потёртые ржавчиной ванны, напоминающие о былой славе. В углу находился большой резервуар для воды, подогреваемый очагом, из которого поднимался легкий пар. Скинув с себя испачканную одежду, я плюхнулась в теплую воду, наслаждаясь мгновением комфорта. Ветер продолжал свистеть, едва не выбивая стёкла. Мои волосы оказались спутанными от холодного ветра, поэтому пришлось вымыть и их тоже. Я быстро намылилась розовым мылом, которое оставляло на коже сладковатый аромат. От расслабляющего действия горячей воды меня клонило в сон, но я заставила себя подняться, ещё раз нырнула под воду, насухо вытерлась и накинула на себя одну из простых сорочек, лежавших в шкафу. На пути в комнату мне повезло не наткнуться на настоятельницу, что уже было удачей. Узкая винтовая лестница привела меня на третий этаж, где в самом конце, под крышей, располагалась спальня для четырех девушек. Она оказалась пустой, и, судя по всему, мои соседки уже убежали на завтрак.
Зарешеченное окно пропускало лишь полосы света, а скрипучие кровати с пружинистыми матрасами создавали атмосферу вечной тревоги. В платяном шкафу, предназначенном на всех, царил порядок, навязанный нашим распорядком. Моя кровать была застелена выцветшим синим покрывалом. Я принялась искать гребень для волос, понимая, что если их не расчесать, пока они еще мокрые, привести прическу в порядок потом будет крайне затруднительно. Над кроватью висело овальное зеркало, и я взглянула в него, ужаснувшись от вида темных кругов под глазами. Бессонные ночи, полные тревожных мыслей и мечтаний, не прошли даром. Тем не менее, на меня смотрело вполне себе привлекательное отражение: аккуратный и маленький нос, красивая линия губ и светло-карие глаза миндалевидной формы, с янтарными вкраплениями. Оттенок моих глаз менялся в зависимости от освещения: на ярком свете они казались даже желтоватыми, как у тигра, готового к прыжку. Волосы, длиной до середины спины, переливались золотистыми бликами на солнце, но в обычных условиях имели, скорее, каштановый оттенок, как листья осени, готовые упасть. Я также была ростом выше среднего (пять футов восемьдесят дюймов; сто семьдесят три сантиметра), с подтянутой, но худощавой фигурой: острые коленки и выпирающие ключицы, покрытые множеством синяков, ставших немыми свидетельствами моей неусидчивости и любви к приключениям. Я открыла шкаф, где хранились платья серого цвета. Все воспитанницы носили одинаковую одежду во время уроков – униформу, указывающую на наш статус. Я достала свое платье, длиной по щиколотки, с воротником-стойкой и закрытые туфли на толстом низком каблуке. О причёске не думала вообще. Распущенные волосы запрещались, поэтому каждый день приходилось заплетать косу. Косметика также находилась под строгим запретом. Как-то раз соседка принесла с рынка уголёк, и каждая из нас решилась попробовать накрасить глаза. Но когда я взглянула на себя, моя внешность показалась вызывающей, и с тех пор я больше не проводила таких экспериментов, предпочитая оставаться незаметной в сером мире, который нас окружал.
Не успела я выйти из комнаты, как сразу же наткнулась на миссис Стоун. Она окинула меня внимательным взглядом, будто высматривала несоответствия. Я открыто смотрела в ее серые глаза, ожидая очередного нагоняя.
