А я-то еще подумала, к чему такая щедрость в виде крема… Кожа на пальцах начала облазить, а место, где я поцарапалась, опухло и выглядело не очень.
Вымыла руки, пошла в спальню и намазала их кремом. По-хорошему палец бы чем-нибудь обработать, еще не хватало получить заражение.
Пошла разыскивать Мирт и нашла ее на кухне. Оказывается, прошло время обеда. Гавин вернул поднос с посудой из гостиной.
– Что, все сделала? – удивилась она.
– Нет. Только купальню вымыла… – Я посмотрела на накрытый стол.
– Садись, ешь, потом выдам еще мыла… – Мирт, скорбно поджав губу, смотрела на меня. – Что руку так держишь?
– Вот… – я протянула ей ладонь.
– Вот недотепа! – выдала она очередное ласковое слово. – Сейчас принесу мазь!
Я села есть. Оказывается, я проголодалась, суп, кусок пирога и чай казались мне сейчас самым вкусным на свете. Мирт вернулась и стояла рядом, нависая надо мной, не сводя пренебрежительного взгляда и, конечно же, лишая возможности наслаждаться едой.
Едва я доела, она буквально шарахнула по столу баночкой и куском чистой ткани.
– Намазать, замотать и сегодня не мочить! Иди с глаз долой, чуть позже на глажку белья поставлю!
– Хорошо, – взяла мазь, ткань и поспешила выйти.
В комнате рассмотрела баночку, прикрытую куском кожи и перетянутую веревочкой. Развязала и заглянула внутрь, запах ударил мне в нос…
– Фу… – меня передернуло, и я едва удержала обед в желудке.
Уже не заморачиваясь, сунула быстро палец внутрь и тут же замотала тканью. Закрыла вонючую массу и, почувствовав дурноту, легла на кровать. К чему-то вспомнился сон или воспоминание?
С сестрой явно не все так гладко, появилось ощущение, что прежняя хозяйка тела была глуповата в отличие от нее.
Что-то не дает мне сосредоточиться…
Вспомнила, что у меня было молоко и хлеб. Кажется, я не наелась. Да и опять стала замерзать. Учитывая, что здесь нет центрального отопления, как эти кельи для слуг обогреваются?
Поежившись, встала и подошла к столу, откинула ткань, протянула руку к хлебу. Тихий голос раздался прямо в голове, вышибая из меня испуганный возглас:
– Покорми, хозяюшка, давно не ел, силушки нет…
– Кто здесь?..
– Дух я, домовой… – тихо и почти бессильно прошептал голос.
– Так. На Руси вас всегда подкармливали молоком, белым хлебом и медом! Поэтому: «Домовой, домовой, прими угощенье, подношу с почтеньем!», – не задумываясь над абсурдностью ситуации, произнесла я.
Я же попаданка, здесь все не так. Почему бы не случиться домовому? Может, окажется не врагом, а другом?..
– Благодарствую, хозяюшка! – угощения исчезли со стола. – Мне бы имя… И камушки припрячь, а то навредят и тебе, и мне!
– Имя? – я рассматривала камни на столе. – Ерошка устроит?
– Вполне, емко! – голос ожил, окреп.
– А камушки припрячь сам. Мне кажется, Мымра со своим длинным носом, везде залезет и найдет! – вздохнула я, почувствовав какую-то жуткую усталость.
Вернулась к кровати и легла, прикрывая веки, мыслями вернулась к тому, что мне еще предстоит глажка. Из уроков истории я помню, какими инструментами пользовались люди, чтобы разгладить складки. Мое воображение подкинуло мне деревянные скалки, чугунные утюги с углями…
А еще у меня на завтра по плану отмывание прачечной. Невольная слеза скатилась по щеке.
– Хозяюшка… Не изволь печалиться, отдыхай, побереги дитятко. Я сейчас силушек наберу, помогу, чем смогу! – сказал домовой и замолчал.
А я, всплакнув, пожалела себя и уснула…
