Я вздрогнула, когда тяжелая рука опустилась на мое плечо, заставляя отвлечься от мыслей.
– Сосредоточься, кьяни, – требовательно попросил инспектор. – Сэйн еще не закончил, а ты его уже не слушаешь. Где твое уважение к хозяину?
– Простите, я… просто задумалась о родителях. Вы что-то сказали?
Я растерла лицо руками, сжала пальцами виски.
– Демоны умирают, кьяни, – сухо сообщил мне Сэйн небезызвестный факт, – не думай об этом. Умирают и смертные, и бессмертные, все без исключения, когда приходит их время. Это неминуемо. Если бы твои родители были живы и сидели на месте этого виверга, Сэйн бы их убил. Без вариантов, не раздумывая. Оставив тебя на Земле, они подвергли опасности миллионы жизней – эта та грань, за которую нельзя переходить. Цэрбес нельзя покидать без разрешения и контроля стихийников, нельзя рушить материи миров самодельными порталами, нельзя бросать своих детей, особенно опасных видов, нельзя утаивать бессмертных от службы контроля. Никто не мог знать, какой вырастет одинокая хищная демоница среди чужой расы. Все могло закончиться иначе для тебя и людей.
Я вскинула голову.
– И тем не менее, Сэйн, я выросла человеком. Человеком! Не покорной демоницей, не кровожадной кьяни и не монстром. Я стала личностью, чего демоницам Цэрбеса никогда не видать. Благодаря моим родителям, в первую очередь приемным, но и кровным тоже.
– Да, – без споров согласился Сэйн, но затем с неприязнью добавил: – и это ужасно. Все, что с тобой сделали люди, ужасно. Лучше бы ты выросла одинокой хищницей.
– Кровожадной и с крыльями?
– Какой угодно, – отмахнулся инспектор, – главное, без излишней человечности. Она портит тебя как демона и сильно глушит инстинкты. Это ненормально, против нашей природы.
– А кое-кому в этой камере человечности явно не хватает! – Я с намеком уставилась на Сэйна. Выразительно так. Наши взгляды пересеклись, и я со всей щедростью своей души предложила: – Хотите, поделюсь с вами? Человечностью! Вам она не повредит, а у меня не убудет.
– Кьяни… – Сэйн приложил когтистый палец к своим губам, жестом призывая меня к молчанию. – Не играй со мной, – понизив голос до шипящего шепота, посоветовал он, – когда я этого не хочу. А сейчас я этого не хочу.
Я деланно безразлично пожала плечами.
– Я просто предложила. Не хотите, как хотите.
Инспектор отстранился, недобро посмотрел на меня сверху вниз. Его дикие глаза сузились, а на скулах заходили желваки. Ого! Кому-то не понравились мои слова? Ну бывает, правда вообще многим не нравится, чего уж поделать.
– Аура этого виверга, – инспектор указал рукой на пленного, – единственная во всех мирах схожа с твоей.
– И что это значит?
– То, что он твой кровный родственник, возможно, последний оставшийся в живых, не считая его детей. Нужно лишь установить степень вашего родства.
Сэйн взял меня за руку и подвел к пленному. Я настороженно отнеслась к мужчине, который с ненавистью взирал на инспектора. Он хотел убить Сэйна не меньше, чем Сэйн его.
– Виверг прикован к стене железом и магией, – успокоил инспектор, заметив мое беспокойство. – Не бойся, он тебе не навредит. К тому же я рядом. – Сэйн положил ладони на мои плечи и несильно надавил, вынуждая опуститься перед пленным на колени. – А теперь прикоснись к вивергу, – неестественно мягко попросил он, – одного прикосновения будет вполне достаточно для определения степени родства, если она вообще у вас есть.
