– Только не надо давить на жалость, – Шарух направился к зверю. Тот внимательно наблюдал за ним некоторое время, потом спрятал голову под лапы.
Гиберт, не выдержав, засмеялся.
– Шарух, ну ты хоть над зверем не издевайся.
– Я ничего такого не делаю. Это он сам тут трагедию устраивает. Уверен, что у него чувство вины отсутствует напрочь, – Шарух присел перед грифоном, глядя с укором. – Грифоша, я сколько раз могу повторять, чтобы ты не ловил кошек. Ну будет тебе… – он погладил зверя, и тот выглянул одним глазом из-под лапы. Его хвост нервно задергался. – Ты, вообще, понял, что я тебе сказал?
Грифон фыркнул, вскочил на задние лапы, взмахнул крыльями и, неожиданно изогнувшись, отрыгнул часть своей добычи. Затем подпрыгнув, взлетел, скрывшись за светом фонарей.
Подошел Гиберт.
– Что это с ним было?
– Противоблошинный ошейник пришелся не по вкусу.
На куске окровавленной плоти действительно имелись обрывки ошейника.
– Ты его так каждое утро на прогулку выводишь?
– Да. Потом он весь день спит, никаких хлопот с ним. Ты сильно спешишь?
– Полчаса в запасе есть, а что?
– Пойдем, посидим на крыльце.
Некоторое время друзья сидели на верней ступеньке крыльца перед парадным входом. Шарух продолжал прислушиваться к ночной тишине, а Гиберт закурил.
– Слушай, – наконец, произнес он, – ты, правда, уверен, что Эрни должен умереть?
– Звучит, конечно, странно, но я не могу отделаться от этого предчувствия. Сначала сон приснился вещий, смысл которого объяснил толкователь снов, и потом хиролог не стал отрицать возможность неприятного случая. Даже наоборот сказал, если Эрни его переживет, то будет жить долго и счастливо.
– И то, что случилось вчера, не является тем самым несчастным случаем?
– Нет, всего лишь неприятный эпизод из моего сна.
– Ты точно на меня зуб не точишь?
Шарух, посмеиваясь, помотал головой, спросив:
– Опасаешься стать моим врагом?
– Не хотелось бы…
– Расслабься, все в порядке.
Неожиданно над их головами раздался скрежет и резко оборвавшийся визг. Оба одновременно глянули в верх, затем настороженно переглянулись.
– Прилетел… – уведомил Шарух.
Грифон сидел на треугольной крыше, что защищала парадный вход от капризов изменчивой погоды. В его лапах была еще одна добыча.
– Похоже, опять с добычей, – догадался Гиберт.
– Странно, обычно ему одной кошки хватало.
Шарух поднялся и начал спускаться.
– Уарр… клорк! Клорк! – отреагировал на появления хозяина грифон. Затем он спрыгнул с добычей вниз. В его передних лапах был кто-то маленький и белый.
– Ты не наелся что ли? – искренне недоумевал Шарух, подходя ближе.
Грифон положил добычу и отпрыгнул в сторону.
– Кто на этот раз?
Шарух наклонился, внимательно рассматривая добычу зверя.
– Белый щенок… Уже дохлый.
– Клорк! Клорк! – мотая нетерпеливо головой, повторил грифон.
– Я не понял… Ты мне его что ли принес? Грифоша, прости, я такое не ем. Сам ешь.
Шарух начал отходить, но грифон схватил добычу и в два прыжка преградил хозяину путь, заставив остановиться. Добычу он положил и, заметив нерешительность хозяина, подтолкнул ее головой.
– Грифоша…
Гиберта эта необычная сцена рассмешила.
– Что же мне делать? – растерянно проговорил Шарух. – Хорошо, хорошо, беру я твой подарок.
Шарух поднял мертвого щенка за заднюю лапу, а другой рукой ласково потрепал по голове крылатого любимца.
– Хороший, ты у меня, хороший, – зверь в ответ погладился головой о его колени, довольно проурчав. – Теперь лети домой.
