− Чувствую, не злишься совсем.
− А чего злиться? Могло быть хуже. Кстати, насчет библиотеки. Вы там славно повеселились. Поэтому очень прошу расставьте все, как было, согласно реестра. Мне одному – это месяц работы.
− Ладно, я расставлю свои апельсины на место, − пообещал Эрни.
− А я свою картошку.
− Даже я не предполагал, что вы соберете такой богатый урожай.
− Да там, что ни книга, то картофель или апельсины, − заверил Бохрад. – Эрни, вообще, нашел автора: Апельсин − Нагорский. Эх, если бы мы так настоящие сокровища искали – цены бы нам не было!
− А теперь я спрошу, − перенял инициативу по задаванию вопросов Эрни. – Чего это я проснулся связанный по рукам и ногам?
Оба многозначительно улыбнувшись, переглянулись.
− И ничего смешного нет. А если бы я при своем неудобном положении совершил мокрое дело?
Ответить на его вопрос взялся Шарух.
− Дело в том, что среди ночи звонит мне охранник и сообщает, что мой гость в халате и босиком вошел через парадную дверь – это притом, что она на самом деле была заперта – поинтересовался, нет ли у охранника апельсинов и, пройдя в картинную галерею, уже два часа смотрит на одну и ту же картину.
− И как называлась картина? – живо поинтересовался Бохрад.
− «Девочка с персиками». Но Эрни решил, что это апельсины и не хотел уходить. Я полчаса доказывал, что это персики. Потом он мне поверил и позволил себя увести. Чтобы снова не сбежал, пришлось связать.
− Теперь ясно, а то у меня провалы в памяти. Помню, ты меня по разным комнатам запирал и просил выйти, обещая апельсины. Я, что, правда, через закрытые двери выходил?
Бохрад кивнул, а Шарух сказал вслух:
− Выходил и еще утверждал: «Там не заперто».
Посмеиваясь, Шарух пересел к нему, обнял за шею, вкрадчиво поинтересовавшись:
− Эрни, ты ощущаешь, как растет твое отчаяние оттого ,как накрепко ты застрял в моих когтях? Ты попал, Эрни, ты это понимаешь?
− Опять будешь проводить надо мной опыты?
− Буду, − Шарух улыбнулся, потрепав его по волосам. – Теперь глубоко и грустно вздохни, схвати себя за голову и с мучительным стоном изреки: «Боже… я попал…».
Эрни с усмешкой взглянул в его хитрые глаза.
− Не дождешься! Это ты у меня будешь стонать, вздыхать и мучиться!
Он вдруг накинулся на него и повалил на диван.
− Эрни, ты бы успокоился, а то Бохрад подумает, что ты хочешь меня соблазнить.
− Нет, он так не подумает, − Эрни оглянулся. – Бохрад, ты ведь ничего такого о нас не подумаешь? Мы просто дурачимся.
− Дурачьтесь, сколько хотите, − сказал Бохрад, вставая. – Пока Шарух занят тобой, не пристает ко мне. Всем пока, я ушел в библиотеку.
Эрни дождался, когда Бохрад скроется за дверью и, продолжая удерживать Шаруха, пристально посмотрел в его черные глаза.
− Что ты там про стоны и мучения говорил? Хочешь испытать райское наслаждение?
− Что прямо сейчас?
− Зачем откладывать? Или струсил?
− Я еще не понял, о чем ты, но звучит интригующе.
− Так… дыхание участилось, голос задрожал… − Эрни загадочно улыбнулся. – Уже придумал себе пару неотложных дел, чтобы избежать страшной участи?
− Переодеться дашь?
Эрни отрицательно помотал головой.
− Если надо отпущу в туалет.
− Не надо.
− А зря, мог бы попытаться сбежать.
− Ты мне обещал райское наслаждение, как я могу от такого отказываться?
− Тогда вставай, − Эрни помог ему подняться.
− И куда мы? В пыточную?
− Да, именно туда.
Направляясь в прихожую Эрни велел другу надеть тапки, чтобы ноги не мерзли, затем вместе они покинули апартаменты. В пыточной Эрни остановился перед сценой стоматологического кабинета.
