Служба распределения - страница 39

– Ладно, не надо хныкать и бояться, – успокоила меня «мамочка» Натали. – Мы тебя в обиду не дадим.

Она прямо-таки обидно ухмыльнулась. И Лерой тут же предупредил:

– Разговор у нас донельзя серьезный. Чуть зазеваешься – отстрелим яйца. – И Натали опять улыбнулась.

– Да что вы все – «яйца, яйца»? – мне уже надоело слышать это слово и ощущать неприятный холодок опасности в упомянутых органах.

Натали приложила палец к губам. И я заткнулся. Шутить сумасшедшие не любят и не умеют. Могут и пальнуть – на нервах же все.

Такой знакомый и неожиданный переход из привычного мира, удобного, разношенного по ноге, мира, к которому уже принюхался и запаха не ощущаешь, в немного другой. Будто покрашенный заново. Дом, такой же, как твой по планировке, но с другими обоями и обстановкой, другими запахами и хозяевами. Он отдает какой-то пряностью и немного – незнакомыми духами. Старыми книгами незнакомых авторов. Но так легко ориентироваться в нем. Потому что ванная осталась ванной, и свет в окно с той же стороны. И на кухне плита на привычном месте. Легкая коррекция правил поведения – и я снова свой в этом мире. Проходит мимолетное ощущение чужого. Как будто припоминаешь эту обстановку. Будто был здесь, много лет назад, у своих добрых знакомых, провел здесь немало приятных минут.

А эти наглые морды смотрят на меня и изучают мои реакции. А что будет, если хомячку треснуть линейкой по голове? Что будет если ткнуть рыбку карандашом? Или дернуть кота за хвост? Как поступит подопытное? Растеряется? Проявит агрессию? Может быть, психологи – самые грязные из ученых? Они копаются в человеческих инстинктах, реакциях и рефлексах, связанных с интеллектом, опытом и теоретическими знаниями. Осторожно, как школьники, впервые делающие вскрытие лягушке, отделяют ткани одна от другой – инстинкты от рефлексов, знания от опыта, животное от – человеческого. Отрежут кусочек и смотрят, что получилось, как это повлияло на остальной организм. Ничего, думает лабораторная крыса, будет и на моей улице праздник, я вознесусь в рай, а вы вечно будете ковыряться в грязных потрохах.

– Что ты думаешь о времени? Говори быстро и по существу. – Натали привычно вела допрос.

– О времени, о времени, – я засуетился, заметался. – А вы, вообще, местные?

– Допустим, не местные.

– Ой, а откуда вы, – я совсем чуть-чуть игриво спросил. И зря. Оба инструктора синхронно скривили губы. – Вы, что из будущего?

– Сложно так сразу сказать, братишка, откуда мы. Не из Турции точно, не думай, – инструктор Лерой не очень-то охотно пояснял. – Мы в службе Распределения. Служба такая, понимаешь? Она нигде и везде сразу. Что распределяем? Всё подряд распределяем. Счастье, в основном, распределяем. Счастье, понимаешь? Одним людям немного, другим – побольше. Кому как назначат. Нет никакого будущего, брат. Есть одно время – сейчас. Но немного туда-сюда мы поездить можем. Работа такая, всякое разное достанем, отвезем, с людьми поговорим. Дело делаем. Дело делаешь – счастье получишь.

Счастье – это наркотики, сто процентов. Теперь заговорила инструктор женского пола.

– Твой вопрос довольно глуп для нас. Ты родился на этой улице? Нет? А как попал сюда, в эту квартиру? Ногами пришел. Ну, мы же вместе пришли, помнишь? Переместились из одного места в другое. Это не очень сложно было. Подумали, где мы тебя встретим, и туда переместились. А ты навстречу идешь. Вот и встретились. – Интонации больше подошли бы учительнице первого класса школы, объясняющей устройство обыкновенной двери.