Служу по России - страница 7

В долгие годы болезненной изоляции снились мне Кижи и елуповский дом. Боялся, что погибнет моя любимая деревня. И переживал не напрасно. Юрий Борисович Елупов с трудом справлялся с непривычной для профессионального инженера ролью деревенского фермера. Но Бог не оставил наше гнездо на произвол судьбы. Внук Бориса Елупова, Вячеслав Юрьевич, стал хозяином крупного маслозавода в Петрозаводске, а зять Юрия Борисовича, Илья, строит первоклассную уютную гостиницу в Ерснёве. Пробурили стометровой глубины скважину, в номера гостиницы поступает серебряная вода. Давалось всё нелегко молодым ребятам, да и самому Юрию Елупову и его жене ой как приходилось вкалывать, обихаживая коровушек.

В Петрозаводске, как и во Пскове, пришлось мне посетить кладбище: пока я вынужденно отсутствовал, здесь появились могилы замечательных моих друзей-коллег, талантливых скульпторов Лео и Хенно Ланкиненов, тонкого графика и поэта Алексея Авдышева, замечательного дизайнера, скульптора и художника Эдуарда Акулова. Сопровождала меня в траурном визите любимая моя карельская художница Тамара Юфа (Чванова), дочь елецкой кружевницы. Сорок лет назад увидел я её очаровательный «Ладвинский пейзаж» на республиканской выставке и с тех пор покорён дивными её иллюстрациями к «Калевале», поэзией тонкой живописи и графики прекрасной Тамары. Сейчас она много времени проводит в церкви, но работы не оставляет, понимая, что труд – высшее служение наше на Земле. Я рад, когда ощущаю теплоту, исходящую от её живописных работ, теплоту, полученную от доброй её мамы, простой русской кружевницы, всю жизнь отдавшей работе и воспитанию талантливой дочери.

В конце 2002 года в Петрозаводске закончили реконструкцию Музея изобразительных искусств. Приехав на торжества по случаю его открытия, я получил сильнейший эмоциональный заряд. Петрозаводский музей не уступает самым современным хранилищам изобразительного искусства. Переоборудованный на высшем профессиональном уровне, он, безусловно, стал центром культурной жизни Карелии.

Во время освящения открываемого музея его директор Н. Вавилова представила меня местному владыке Мануилу. Он тепло приветствовал меня, поблагодарив за труды по спасению и реставрации северных икон.

Сорок с лишним лет живу я с Карелией в сердце и благодарен Богу за щедрый его дар общения с людьми Заонежья, его природой и нетленным искусством местных мастеров.

Прошло более сорока лет с того дня, когда посчастливилось мне впервые прикоснуться к чуду созерцания росписей Рождественского Богородицкого собора Ферапонтова монастыря, а помнится и сегодня та встреча в малейших подробностях, цветовых оттенках, тончайших нюансах духовной радости и неземного восхищения.

Колёсный пароход «Фёдор Достоевский» вечером отходил от вологодской пристани и потом двое суток неспешно пробирался через реки, озёра, шлюзы и каналы к городу Кириллову, а оттуда по просёлочной дороге рукой было подать до Ферапонтова монастыря. Посетителей и туристов тогда было совсем мало, и мне, командированному сюда Всероссийским реставрационным центром, никто не мешал работать и наслаждаться творением Дионисия и его сыновей. Очутившись в соборе ранней осенью, когда хрустальный свет словно растворял в себе драгоценное звучание многоцветной дионисиевской палитры, я воочию представил, какую Божественную радость чувствовали мастера бригады Дионисия, закончив росписи Богородицкого собора. Такой точно восторг, наверное, испытывал Джотто, работая в храмах Ассизи, Микеланджело, самозабвенно украшавший фресками Сикстинскую капеллу, и, в конце концов, Пушкин, поставивший последнюю точку в «Борисе Годунове».