Но сегодня ни рано утром, ни позже днём Искандеров, приезжая, никого в квартире на Каспийской улице не застал. Он даже вскрыл входную дверь, думая подождать Овсепяна в засаде, но отсутствие даже пожилой матери навело его на подозрения, что ждёт он армян напрасно. Искандеров прошёлся по всем комнатам – личные вещи и даже семейные фотографии оказались на своих местах. Но паспортов и свидетельств о рождении детей Овсепяна он найти не смог – значит, вся семья куда-то скрылась. Уплывшая из-под носа нажива окончательно испортила Исмаилу настроение. Он пока плохо понимал, как и где теперь искать Овсепяна.
А тут ещё этот чёртов Муса пропал. А ведь обещал расплатиться долларами. Расстроенный Искандеров заказал себе коньяку. Меню же, тяжело вздохнув, отложил в сторону. Муса не зря любил это место, где готовили лучшие в Баку шашлыки из осетрины. Ради этого деликатеса стоило потратить полчаса на дорогу, не говоря уже про мистически завораживающую картину вокруг. «Это место силы, дьявольской силы!» – часто говорил ему Муса, любуясь вспыхивавшими прямо из земли огненными факелами.
Искандерову было не до мистики и красот: второй раз за день он, похоже, оставался без крупного куша. Опускаться до соучастия в грабежах и разбое ему не хотелось, хотя та сумка с миллионами и золотом, пожалуй, стоила выстрела. В конце концов, каким образом он думал захватить эти богатства? Конечно, нужно было стрелять в Овсепяна, да и всю его семью пришлось бы убивать, чтобы не оставлять ненужных свидетелей. Искандерова передёрнуло, когда он представил пять трупов в квартире. И заказал себе дополнительную двойную порцию коньяка.
«Пятерых уложить – это многовато, – размышлял он. – А одного Овсепяна…» Но Искандеров не дал своей мысли прийти к чудовищному выводу. Снова посмотрев на часы, он ужаснулся: прошло почти два часа, а Мусы всё не было. Что-то явно случилось. Пора было возвращаться в город. Не расплачиваясь, лишь бросив на ходу небрежное «потом!», он вышел из ресторана и сел в свою вишнёвую «семёрку».
Всю обратную дорогу Искандеров соображал, где ему искать Овсепяна и Мусу и с кого лучше начать.
– Время б ещё найти для этого! – выругался он вслух, сильнее нажав на педаль газа.
Номер «01—01 БББ» отлично себя оправдывал. Эдуард с Виолеттой выехали из ночного Баку, и никто не пытался их остановить.
Теперь он гнал милицейскую «Волгу» со специальным номером по пустынному шоссе, не боясь ни постов, ни гаишных засад, которых быть не могло, так как все в эту ночь были в Баку. А от сюрпризов должна была уберечь включённая на милицейской волне встроенная рация, но и она молчала.
Начинало светать. Нужно было остановиться и привести себя и жену в порядок.
Овсепян в знакомом месте свернул с трассы и через пару километров остановил машину на берегу небольшой горной речки, где он часто ловил форель. Река ничего не хотела знать о людском горе. Её быстрый поток шумно и весело струился на перекате между валунов, перескакивая через камни с басистым журчанием, словно болтая с ними. Эдуарду почудилось, будто река говорит с ним – о счастливой жизни, о новом наступающем утре, поднимающемся из-за гор солнце.
– Почему о жизни? Ты разве не знаешь, что пришла смерть?
– Не может быть, не может быть! Так не бывает! Посмотри на меня, как весело я живу!
– Посмотри на мои руки и кровь моих детей и врагов, которую ты с них смываешь!
